Андрей Волков рассказывает о немецком хоррормейкере
Представление о том, что в современной Германии не существует хоррора не совсем верно. Скорее стоит говорить, что нет оформившейся школы, так как эксперименты экспрессионистов 1920-х гг. прочно забыты, а в период Третьего Рейха хоррора вообще не было. Фюрер был главным цензором и зрителем, обожавшим мюзиклы и комедии, оттого кинематографисты поневоле вынуждены были учитывать его незатейливые вкусы. Также не забывала о кино пропагандистская машина, возглавляемая Геббельсом. «Еврей Зюсс» (1940), «Я обвиняю» (1941) и ряд других фильмов Третьего Рейха были сняты с политическими целями, дабы подготовить население страны к самым бесчеловечным распоряжениям правительства. Деятельность нацистов как бы явилась зримым воплощением смутных предчувствий Ф. В. Мурнау, Р. Вине, Ф. Ланга. Духовные вампиры в мундирах заполонили страну, которыми руководил бывший солдат Первой Мировой войны, ставший с победой национал-социалистической партии новым доктором Калигари.
В послевоенную пору хоррор поневоле ассоциировался с ужасами войны. Не замолены ещё грехи за убийство миллионов людей – не до зла экранного. Вампиры, оборотни, ожившие мумии – классические герои англоязычного кино – не могли появиться в разделённой войной стране. Редкие страшные фильмы, вроде новой экранизации романа Брэма Стокера «Дракула», осуществлённой Вернером Херцогом, не меняли сути – хоррор чуждый жанр для немецкого кино.
Шли годы, сменялись поколения. Влияние американской культуры в ФРГ, ещё в 1982 году удачно схваченное в шедевре Экхарта Шмидта «Поклонница», привело к тому, что вчерашние мальчишки, впечатлённые всякими иноземными зомби и маньяками, захотели снимать в том же ключе. Они не думали о связи насилия и кино, не слишком чувствовали вину своей нации перед всем миром. Они были в большей степени иностранцами, взращенными на чужой культуре и хотевшими подражать голливудским образцам.
Вот и Андреас Шнаас, один из многих таких мальчишек, восхищался фильмами ужасов, которые показывали в кинотеатре «Зеркальное кино». Наиболее впечатлившим его фильмом был «Ужас зомби», которому он отдаст должное в 1990-е гг. в своём втором фильме «Зомби 90-х: Экстремальная эпидемия».
Андреас Шнаас начал делать любительские короткометражки, где играли его друзья и родственники. В своём первом таком фильме он не пожалел и дедушку, которого пытал, изображая бандита, а отец всё снимал на камеру. Home video чрезвычайно распространено на Западе. С него начинали многие режиссёры, и так попадали в профессию. Это у нас надо окончить ВГИК, написать кучу курсовых, снять учебные фильмы, слушать какую-то историю кино. Кому нужен Эйзенштейн, если можно посмотреть порнушку в ближайшем кинотеатре, что и делал, например, Джон Уотерс, скоро забросив учёбу в университете. Шнаас тоже постигал профессию на практике, впрочем, понимая, что шансов для широкого проката у него нет. Если авангардный дебют Йорга Буттгерайта «Некромантик» был запрещён цензурой из-за скандальной темы некрофилии, то gore-творчеству Шнааса совсем ничего не светит. Именно как home video, для друзей и подруг, и был снят его полнометражный дебют. Его название сложно перевести дословно. Звучит неприлично, чего автор, конечно, и добивался. Нацисты нацистами, а «Violent Shit» был снят осенью 1988 года за 5 тысяч марок и позднее получил распространение на видео.
Ох уж эта эпоха VHS! Именно с этого фильма началось приобщение невинного постсоветского зрителя к немецким брутальным сплаттерам. Тогдашние зрители смотрели всё без разбора, многое себе во вред, а кинокритики, обозревавшие пиратский рынок, никогда и не слыхали о Шнаасе.
Сложно определить круг пристрастий юного Шнааса (на момент своего полнометражного дебюта режиссёру был лишь 21 год). Само собой, это американское кино класса B, итальянский хоррор, но вот смотрел ли Шнаас лесной слэшер Джеймса Брайана «Не ходите в лес»? Он вполне может напомнить своими брутальными убийствами всех встречных людей безумным маньяком «Violent Shit». А в любительском формате творил gore на просторах США Натан Шифф, оказавший влияние даже на Уэса Крэйвена, по его признанию. «Ласки разрывают мою плоть» (имеются ввиду пушистые зверьки), «Резня каннибалов на Лонг-Айленде», «Больше они не садовники» – Шифф оставил короткий, но яркий след в пространстве полулюбительского хоррора тех лет. А во Франции ужасал публику своими беспредельными сплаттерами Норберт Жорж Мунт. От его дебюта «Безумный расчленитель» тянется прочная нить к дебюту самого Шнааса. Возможно, Андреас также что-то слышал о советском лесном маньяке – Андрее Чикатило.
Прививка gore, сделанная когда-то добрым дедушкой Хершеллом, навсегда изменила мировой хоррор. Не атмосферы, а крови и терзаемой плоти захотела уставшая от стерильных ужастиков публика. Оттого фильмы Шнааса довольно скоро попали на тематические фестивали. Сиквел его дебюта имел в США большой успех, несмотря на откровенно любительскую кинематографию.
Кадр из фильма «Беспредел» Андреаса Шнааса
Андреас Шнаас в 1990-е гг. сделал себе имя на бескомпромиссном насилии, далеко превзойдя славу Х. Г. Льюиса. Поклонники его фильмов скажут «круто» и других слов не подберут, а противники будут изображать режиссёра как главного виновника развратившейся молодёжи. Сам же Шнаас всегда восхищался Лючио Фульчи и Джо Д`Амато, чьё время закономерно прошло в 1990-е гг. Их шедевры остались редким памятником атмосферы, крови и фантазии. Итальянский хоррор почил в бозе, зато ему на смену вышел немецкий андеграунд. Режиссёры всё делали сами, но в погоне за кровавыми эффектами часто забывали написать грамотный сценарий. С годами навязчивое насилие Шнааса, как и его американского коллеги, такого же любителя, Тодда Шитса, стало примером плохого вкуса. Пятиминутные копания во внутренностях жертв не могли превзойти парадоксальную эстетику итальянского хоррора. Шнаас мог сколько угодно преклоняться перед гением Фульчи, но вот красиво насадить глазное яблоко визжащей от ужаса героини («Зомби» (1979), он не был способен.
Да и какие героини! Судя по первым фильмам скандального режиссёра, друзей мужского пола у него было много, а вот женского явно недоставало. Если параллельно дебютировавший в жанре Олаф Иттенбах обладал немалой фантазией и ярким стилем, оттого быстро добился международной известности, то Шнаас долгие годы сидел в любителях, со своими зомби и Карлом-Мясником. Режиссёр также последовал примеру Натана Шиффа и Н. Ж. Мунта в том, что сам изображал злодеев в своих фильмах, сублимируя таким образом свою тягу к насилию. К концу 1990-х гг. Шнаас совсем исписался, представив зрителю отвратительный ремейк «Антропофага» Джо Д`Амато. Пристыдить немецкого безобразника было некому – итальянский мастер в январе 1999 года ушёл из жизни.
Между тем, в начале нового века с режиссёром произошла интересная метаморфоза. Подобно змее, сбрасывающей старую кожу, режиссёр пересмотрел свои эстетические принципы, отказавшись от грубой бутафории и примитивных потрошений. Его первый профессиональный фильм «Демониум» был снят в Италии в старинном замке, с настоящими актёрами и немалым бюджетом более чем в 2 миллиона. Сценарий написала его жена Соня, а сам Шнаас уделил больше внимания не копошениям во внутренностях, а атмосфере и непростым взаимоотношениям героев, собравшихся в замке на объявление завещания умершего алхимика, будто бы открывшего секрет вечной жизни. Параллельно он сделал для телевидения детский музыкальный фильм «Возбми меня». Ведь Шнаас, несмотря на реноме автора безумных фильмов, примерный семьянин и заботливый отец двух детей.
Следующий фильм Андреаса Шнааса, «Никос», был снят в США за 65 тысяч долларов и представлял собой вроде бы привычный сплаттер. Вот только сценарист Тед Гейган добавил к сплаттеру слэшер-скелет, в результате чего фильм приобрёл пусть простой, но всё-таки сюжет. Но главное новаторство состояло в обилии нарочито дурацкого юмора, превратившего фильм в трэш. Новый злодей Шнааса уже не был олицетворением его тяги к насилию. Это в большей степени пародийный образ, некий оживший румынский палач, в котором без труда узнаётся Влад Цепеш. Впервые у Шнааса играли американские актёры – Джо Засо (он, правда, исполнял второстепенную роль ещё в «Демониуме»), Фелисса Роуз, Дэбби Рошон и Ллойд Кауфман, известный основатель трэш-студии «Трома». Режиссёру впервые удалось угодить и своим давним поклонникам, любителям жести, и тем хоррорманам, кто вовсе не помешан на насилии и для кого издевающийся над людьми Карл-Мясник не объект восхищения.
Возможно, лучшим фильмом Андреаса Шнааса стали «Не будитё мёртвых», к сожалению, до сих пор не переведённые на русский язык. В этом смысле нельзя не отметить испорченный вкус наших переводчиков-любителей, которые поленились переводить действительно интересные поздние фильмы бывшего немецкого беспредельщика. «Не будите мёртвых» скорее дань уважения итальянскому хоррору. Словно извиняясь за ранние исключительно мужские ужастики, постановщик вывел на сцену одних дам из рок-группы, которые приехали в замок на репетицию. Несмотря на слабый сюжет, фильм интересен своим non-stop action, качественными спецэффектами и обилием монстров. А старинное место действие добавило фильму определённую атмосферу.
Андреас Шнаас с годами, пройдя путь от автора дурных сплаттеров, до профессионального триллера «Демониум», эволюционировал в трэш-режиссёра, пожалуй, единственного на всей немецкой земле. Ведь новое поколение независимых авторов в лице Марселя Вальца и Марка Ронштока всё равно тяготело к сплаттерам, пусть и снимало их более профессионально.
Андреас Шнаас с годами, пройдя путь от автора дурных сплаттеров, до профессионального триллера «Демониум», эволюционировал в трэш-режиссёра, пожалуй, единственного на всей немецкой земле
С одним из молодых постановщиков, Тимо Розе, Шнаас подружился и стал работать в тандеме. Розе дебютировал в конце 1990-х гг. зомби-фильмом «Мутация». Он с самого начала тяготел не столько к сплаттерам, сколько к жанровому кино США, оттого и переносил на родную почву сюжеты американских фильмов о космических монстрах, маньяках-каннибалах и призраках. Его стиль легко узнаваем – резкий, почти клиповый, монтаж, криминальные мотивы, эксперименты с цветом и операторский размах. Даже в любительских фильмах Розе применял панорамные съёмки, тревеллинги, а зуммингами брезговал, ведь они ассоциируются со Шнаасом, не в меру увлечённым насилием. Также Розе привёл в немецкий андеграунд ярких актёров – Томаса Керсмара, Аннику Штраус, Магдалину Келли, Мануш. Успешным было и сотрудничество с иностранцами в лице того же Джо Засо, Джо Дэвисона, Рейн Браун и Дэбби Рошон.
Розе/Шнаас сняли три фильма – дилогию «Без цензуры» и кроссовер «Карл-Мясник против Топора». Розе в большей степени отвечал за техническую составляющую, будучи мастером на все руки, а Шнаас вполне удовлетворил свою склонность к трэшу. В «Без цензуры» опять чисто женский ансамбль, разбавленный режиссёром-любителем, которого играет Тимо Розе, который привозит своих актёров в отдалённую хижину, что вполне может напомнить «Зловещие мертвецы». Ведь хижина – это ворота в ад, откуда не преминули выйти самые жуткие монстры, включая и Карла-Мясника, с редкой самоиронией вновь сыгранного Шнаасом. Режиссёр смеётся не только сам над собой, но и над авторами сплаттеров, увлечённых лишь насилием. Шнаас заглушает речи героев посторонними шумами, проматывает душещипательные диалоги и даже не скрывает своего дурного влияния на молодое поколение. Ведь персонаж-режиссёр, несмотря на обилие красивых девиц, мастурбирует на фотку Шнааса, который для него кумир. А Карл-Мясник, усыпляя бдительность, напевает песенку Никоса, и режиссёр эти сцены стилизует под караоке. Финальная же битва полуобнажённой Элинор Джеймс со множеством адских тварей может напомнить не только «Убить Билла», но и культовый самурайский боевик «Секс и ярость».
В похожем ключе строится и заключительная часть франшизы о Карле-Мяснике. Розе и Шнаас играют заглавных маньяков, которые уничтожают многочисленные постапокалиптические банды. Авторы иронизируют над боевиками а-ля «Безумный Макс», видеоиграми и, конечно, над самой франшизой «Violent Shit», которой напрасно подражали многие другие режиссёры. Например, в Италии Луиджи Пасторе снял новую часть, где отвёл небольшую роль и Шнаасу, а в Испании появилось «Кровавое насилие» Вика Кэмпбелла, почти ремейк дебюта Шнааса.
К сожалению, последние 7 лет Андреас Шнаас ничего не снимает, лишь иногда появляясь в хоррорах как актёр. Например, он поддержал своим именем нашего режиссёра-любителя Александра Шароглазова, который под псевдонимом Алекс Уэсли снял 2 полнометражных фильма, «Опухоли» и «Инфекция зомби». Шнаас не отказал себе в удовольствии лишний раз поиронизировать над собой, сыграв доктора в «Опухолях», который, в поисках особо интересного экземпляра опухоли, потрошит трупы людей.
Время Шнааса очевидно прошло, с чем он, похоже, смирился, легко уступив дорогу молодым – Розе, Вальцу и Ронштоку. Его кинематографический путь – редкий пример человека, который научился на своих ошибках, осознав, что юмор в хорроре всегда лучше gore, чего так и не понял, к примеру, Хейко Фиппер, другой скандально известный сплаттер-режиссёр, автор «Пасхального понедельника» и «Кома-брутальной дуэли», представляющих собой компиляцию его кровавых короткометражек. Он и Андреас Шнаас стояли у истоков бескомпромиссной немецкой резни, которая и поныне жива на просторах немецкой земли. Призрак насилия, как и призрак коммунизма, по-прежнему ходит по миру. И горе тому, кто впустит его в свой дом.
