Попкорн-подборка картин не самого вдохновляющего года.
Why so serious?
«Доктор Лиза»
Картина, обреченная прозябать в тени, отбрасываемой личностью собственной героини: мнение о «Докторе Лизе» у большинства зрителей зависит исключительно от того, согласны ли они с гражданской позицией Елизаветы Глинки или нет. Казалось бы, это в целом судьба любого байопика (отношение к реальным персоналиям затмевает сам факт того, что это фильм – художественная интерпретация реальных событий), но в российских реалиях такой проект в целом обречён на не самые приятные ярлыки. А картина неплохая, совсем не плохая. При всей своей кажущейся монументальности, последнее десятилетие Чулпан Хаматова бралась за слишком большое количество проходных ролей, чтобы так просто списать со счетов ее доктора, взявшего на себя непосильную ношу – излечить людей от безразличия. Хаматова в меру невротична, очень суетлива и отличительно органична в хаосе одного отдельного дня из жизни Глинки. Очевидная гравитация вообще всех персонажей вокруг неё одной в этой конкретной истоми не кажется надуманной или искусственной, за единственным исключением героя Бурковского, который фальшивит с первой же сцены (справедливости ради, и персонаж картонный, и Бурковский так себе актёр). Благотворительность как стиль жизни, помощь другим как собственное спасение.
«Довод»
Любая лента Нолана заранее обречена разочаровать добрую половину зрителей, потому что «ожидали вот так, а получили вот эдак». Не очень понятно, что именно в фильмографии Нолана образца нулевых заставило всех уверовать в исключительные способности британца создавать что-то жутко заумное и невообразимо сложное, когда в лучшей своей форме режиссёр именно тогда, когда снимает достаточно линейные (не сюжетно, а идейно) картины. В случае с «Доводом» тень нашла на плетень, потому что вылавировать из этой истории почти невозможно – настолько она перегружена, вымучена и неприподьемна. Джон Дэвид Вашингтон – слабый лид даже в условиях абсолютно лишенной индивидуальности роли. Нолан словно хотел повторить свой же трюк с «Началом», собственно, укрепившим его репутацию автора «умных блокбастеров» – простые по своей сути игры со временем, которые пытаются выдать за что-то нетривиальное. И при всем при этом Нолан, как это ни парадоксально, умеет развлекать в кино как мало кто сегодня: за напускной серьёзностью скрывается аттракцион, ради которого стоит идти в кино, будь то история о фокусниках, об астронавтах или о непонятной организации «Довод». Погони, причинно-следственные связи и Паттинсон гарантированно прикуют к месту, потому что это, минимум, любопытно, симпатично, таинственно. Возможно, когда-нибудь Нолан перестанет стесняться глубока развлекательной природы своих картин, но это будет уже совсем другая история.
O tempora, o mores
«Суд над Чикагской семеркой»
Проект, добиравшийся до экрана 13 лет, сменивший режиссера (очень зря), однако удивительно точно попавший в общественные настроения США после всплеска BlackLivesMatter: тотальное недоверие правоохранительным органам и судебной системе, недовольство существующей системой и насилие и ложь со стороны государства. Здесь совсем не чувствует Соркина, даром, что он и режиссер, и сценарист – в свое время он писал фильм для Спилберга и это совершенно спилберговское кино и по размаху, и по атмосфере, и по манере повествования, что, конечно, немного да обидно, учитывая авторскую индивидуальность Соркина. Тем не менее, подобных полотен выходит не так много, чтобы ими разбрасываться, тем более, когда там есть чудесная работа Фрэнка Ланджеллы, крепкий ансамбль заглавной семерки и духоподъемный финал с поднятыми вверх кулаками.
«Мавританец»
Скупая на краски, эта лента о пытках в американских тюрьмах подозреваемых в терроризме, тем не менее, обретает собственную выразительность именно в минимализме эмоций. Отличный актерский ансамбль во главе с тончайшим французским актером Тахаром Рахимом и мастеровитой Джоди Фостер, на которой образы американского истеблишмента сидят, как влитые, как по нотам разыгрывает сухую драму, весь ужас которой в том, что подобные истории уже никого не удивляют. Безжалостность государственного аппарата, перемалывающего людей в щепки, здесь выражается и в смиренности героя Рахима, и в бесконечных юридическо-бюрократических проволочках (и ведь картину еще критиковали за приукрашивание реальных событий). При этом, конечно, финал здесь оптимистический, насколько он вообще может быть таковым в истории человека, у которого украли больше десятка лет жизни, так что в итоге лента Макдональда и вовсе выходит полупритчей о надежде, которая, как известно, компас земной.
God is a woman
«Девушка, подающая надежды»
Кэри Маллиган – одна из главных претенденток на звание самой недооцененной актрисы своего поколения. Удивительно вкрадчивая артистка с бархатистым голосом обладает недюжим обаянием, так что не теряется ни рядом с Гослингом, ни в паре с ДиКаприо. Собственно, основная проблема “Девушки”, из которой берут начало все имеющиеся в картине шероховатости – это неточная калибровка типажа Кэри Маллиган, почти психопатическая смена настроений от паиньки-заиньки до фем-версии Декстера не имеет полутона, который мог бы сделать переходы плавнее. Вместе с тем, именно Маллиган не дает фильму расползтись по швам, ее органичность в карамельно-шизоидной реальности, в которую поместила ее героиню дебютантка Феннел, исключительна. Злую шутку с картиной сыграла повестка, которую фильму доверили нести над головой, как знамя, так что от него ожидают больше, чем следует, однако нужно помнить, что это в первую очередь лента об актрисе, оправдывающей надежды своих поклонников.
«Фрагменты женщины»
Неровное, иногда провисающее, где-то излишне прямолинейное, но по-хорошему сырое и откровенное, играющее на жутком страхе любого родителя потерять своего ребенка и понятном любому желании наказать виновного в столь страшной трагедии. Джессика Керби, актриса удивительной фактуры и обладательница всепроникающего взгляда, умирает и возрождается, страдает и исцеляется, без особого труда в таща на себе весь фильм. Это тот самый случай, когда работа одного актера в кадре стоит того, чтобы посмотреть весь фильм – такое случается не так часто, как можно подумать.
Crowd pleasers
«Ещё по одной»
Судя по спискам лучших фильмов 20 года практически каждого портала/журнала/критика, “Еще под одной” понравился вообще всем. Под очень простецкой фабулой скрываются чуть-почти экзистенциальные терзания в спектре от волнения за спивающуюся на нацию до разговора о том, что мы слишком часто путаем причину (проблемы, неустроенность, недовольство) и следствие (алкоголизм), предпочитая бороться с последним вместо первого. Любимец публики Мадс Миккельсен очень точно передает разницу между будничной усталостью и алкогольным онемением, сама экспериментальная преамбула отлично работает в качестве крючка, на который легко подцепить почти любого зрителя. Нравится всем не так уж и сложно, но получается все равно не у всех.
«Эмма»
Редкая в последнее время птица экранизаций классики “по канону”: без переосмысления, модернизма, постиронии, игры с таймлайном и прочих модных примочек, к которым обращаются при адаптации значительной литературы с книжных полок. “Эмма.” Отема де Уайлда наглядно демонстрирует, что, по большому счету, классическим текстам не очень нужны все эти выкрутасы и украшательства, так как они на то и классические, что сохраняют актуальность сквозь время, как драматическую, так и художественную. Новая “Эмма.” – едва ли не лучшая экранизация произведения: ироничная, в меру несерьезная, обаятельная и очень красивая, с большой звездой Аней Тейлор-Джой в главной роли, которая гораздо сильнее Гвинет Пелтроу в этом же образе и намного лукавее Ромолы Гарай. Конфетная цветовая гамма подчеркивает десертность картины, ее праздничность и узнаваемый английский шарм.
A generation which ignores history has no past and no future
«Конференция»
Это даже не фильм – это сеанс групповой терапии, очень нужный в стране, не привыкшей обсуждать и переосмысливать трагедии, предпочитая заметать их под ковер истории, будто их и не было. Страшный теракт в театре на Малой Дубровке настолько выпал из общественного дискурса (в отличии, например, от трагедии в Беслане), что само напоминание о нем имеет совершенно шоковое воздействие. По хорошему, можно было даже не снимать все, что происходит в ленте до и после, собственно, конференции – собрания выживших в зале, где их держали в заложниках, где на пустых местах сидят куклы как напоминание о тех, кто не выбрался из театра. Реконструкция тех событий леденит кожу, а тот факт, что актеры Филипп Авдеев и Роман Шмаков пятнадцать лет назад были юными актерами “Норд-Оста” и сумели сбежать, придает этой кино-реконструкции и вовсе леденящую степень откровенности. Картина Твердовского – это наглядный пример следования принципу “никто не забыт, ничто не забыто”, где художественность совершенно справедливо уступает место максимальной приближенности к реальным событиям.
«Дорогие товарищи»
Еще одна картина для осмысления собственной истории, но гораздо более художественная, чем “Конференция”. Очень комплиментарное для Юлии Высоцкой полотно – Кончаловский создал для жены все условия, чтобы она в очередной раз продемонстрировала, что и как умеет, а умеет она на удивление достоверно перевоплощаться в простого надломленного системой человека, который безуспешно пытается помирить человеческую правду с государственной идеологией. В этом еще один бесспорный плюс фильма: в фокусе здесь не столько сам расстрел рабочих в Новочеркасске, сколько его влияние на жителей города, на тех, кто потерял в этой трагедии родных и близких, а также свою веру в курс, которым шагала одна шестая часть суши.
