Круговерть (La ritournelle), 2014, Марк Фитусси, рецензия
Антон Фомочкин рассказывает о метафорических овцеволках и курящих игуанах в своей рецензии на «Круговерть»
Семейная чета живет в Нормандии, разводит крупный рогатый скот, дает им имена вроде «Бен Гур» или «Минотавр» и периодически развозит живность по сельским конкурсам. Помимо этого ничего не происходит – Савье, раздражительного, но по-своему обаятельного мужчину в шляпе это полностью устраивает, а вот его супругу Бриджит такое положение вещей начинает угнетать. Потому, когда в соседний дом на пару ночей въезжает молодежь и закатывает вечеринку, она начинает ждать чего-то. «Чем-то» оказывается Стэн, зашедший за огоньком и охотно с ней разговорившийся. Скоро она отправится на эту вечеринку, а спустя пару дней, солгав мужу о визите к дерматологу, отправляется в Париж.
Наверное, не стоит начинать уже надоевший разговор про легкость французского кинематографа в целом и французского драмеди в частности
По законам жанра у режиссера Фитусси, должна была получиться история про уже не молодую, но обаятельную нормандку в большом городе, которая бросит опостылевший быт, найдет настоящую любовь или же свое истинное призвание, смысл жизни и вообще все, что в мечтах хотелось бы обрести зажиточной замужней даме с разладом в семье. Получилось хитрее, хотя на первый взгляд раз в десять проще – кино пытается преодолеть шаблон, не обходя его, а неведомым образом поднимаясь в небо и пролетая так вообще всю дистанцию. Наверное, не стоит начинать уже надоедаевший разговор про легкость французского кинематографа в целом и французского драмеди в частности. Вот только иначе, как воздушной, ленту «Круговерть» не назовешь. Здесь есть какие-то моральные проблемы, проблемы выбора, но проблемы человеческие, настоящие. Есть жены, что носят лисьи шапки, и, услышав понравившуюся песню в супермаркете, стремятся узнать название и хотят большего, хотя бы чуть-чуть. Есть мужья, которые довольны своим призванием, настолько уверенные в своих отношениях, что замечают, что что-то не так, слишком поздно.
Натянутость, в принципе, хочется простить, особенно когда диалоги звучно льются с экрана, очередная музыкальная вставка срабатывает безотказно, а после нелепой хохмы или покрывшегося стометровой бородой юмористического приема почему-то хочется улыбаться. Вечная история, вечные вопросы. Так ли я живу? Этого ли достоин? Может быть, где-то там есть кто-то, кто ждет. Не узнаешь, пока не увидишь самостоятельно. Впрочем, прежде всего Фитусси снял кино про желание ощутить свободу, про нехватку свежего воздуха на Нормандском пастбище и попытку обрести его в мегаполисе. Есть здесь этакий элемент сказочности, неожиданного стечения обстоятельств, которые толкают действие все ближе к финалу. Однако в результате фильму веришь. Веришь отцу, который поймет сына, поймет, что для того жить легко – это быть акробатом, парить в прямом смысле, на доли секунд, но все же парить. Веришь тому, что метафорически овцы, как всегда, оказываются волками, а если нет, то игуанами, что курят косячки и рвут обложки книг на фильтры. Романтика умрет, проживет пару дней, а затем умрет, с последним подмигиванием. А дом… Дом останется so sweet, что бы там ни случилось. Все циклично. Вот она – круговерть.
