Левиафан, Андрей Звягинцев
Антон Фомочкин:
«Левиафан» умудряется вмещать в себя книгу Иова, трактат Гоббса и универсальную историю, существующую вне географических границ, часов и десятилетий. Не имеет значения это самое время, потому что рамки с портретом президента сменяют друг друга то на стенах кабинетов, то на стрельбище. Бульдозер разрушит рукотворный дом. Так было и будет, потому хочется плакать. Но это светлое кино, оно о силе, не той силе, что в руках тех, у кого воля божья, нет. О силе земли, которая пожирает всех, потому что могущественна и сильна. В нем нет ничего отвратительного, в нем есть правда, но об этой правде лучше молчать. «Левиафан» — 23 года отечественного кино, избитого обстоятельствами и бесталанными людьми существа.
«Про уродов и людей» и «Левиафан» справедливо могли бы поменяться названиями — за последние, без малого, 20 лет, в отечестве столь же точен и выдержан был только Балабанов. Этим двум фильмам не нужно натуралистического вызова, истерик и претензии на отзеркаливание реальности, они и есть окна с видом на родину, не смотря на заварочную цветовую палитру первого. А полуразрушенная церковь, мальчишеская обитель, чем не колокольня счастья из финальной притчи «Я тоже хочу». Там даровалось забвение, а настоящая вера это всегда забвение, но, как известно, народу нужен опиум
