///Итоги-2019: Лучшие фильмы года по версии Игоря Нестерова

Итоги-2019: Лучшие фильмы года по версии Игоря Нестерова

Лучшие фильмы 2019 года по версии Игоря Нестерова: от “Бакурау” и “Джокера” до “Раскрашенной птицы” и “Однажды в Голливуде”

10. Пляжный бездельник

История разгильдяя, пофигиста и морального разложенца по кличке Лунопёс появилась на свет как нельзя кстати. Шумный старт 2020-ых годов очень напоминает начало 1960-ых, однако яркой контркультуры по понятным причинам ещё не сложилось. Эпохе новых потрясений и резких перемен пока не хватает своего Хантера Томпсона, поэтому режиссёру Хармони Корину пришлось его заранее придумать. Беспечный и задорный «Пляжный бездельник» воскрешает выветрившийся со времён хиппи марихуановый драйв и отрешение от общества, в котором царят ханжеская мораль и липовые нормы. Чуток плосковатый, но гибкий и изменчивый сюжет петляет от одной эскапады главного героя к другой, совмещая комедию абсурда с размашистой социальной пародией. Картонной империи офисов и пиджаков противопоставлена полная анархия и безбашенность, а Мэтью МакКонахи, словно свежеиспеченный Рэндл МакМерфи из «Пролетая над гнездом кукушки», крушит устои и выламывает окна Овертона. Временами кажется, что автор хватает через край, но это не что иное, как осознанное повышение градуса эпатажа. Самое интересное в этом фильме – его беззастенчивая жизнерадостность из разряда «no matter what». Невзирая на сумбурность, море скабрезностей и шутки на грани, «Бездельник» – оптимистичный рассказ о свободе духа на земле, где свободы всё меньше, равно как и поводов для оптимизма.

9. Бакурау

Вестерн, триллер и мистическая драма в одном флаконе и, пожалуй, первый заметный международный прорыв бразильского кинематографа. Постановка Жулиано Дорнеля и Клебера Мендонсы Фильо вбирает в себя наработки европейских и американских мастеров ревизионистского кино, замешивает их на национальных компонентах и выдает на выходе иносказание о рождении гражданского самосознания. Где-то наивное, порой намеренно гротескное, но экзотичное и неглупое. Несмотря на обилие ловких боевиковых сцен и эпичных диалогов в духе Серджио Леоне, главное, что возвышает фильм над многими собратьями – его мощная и внезапная аллегоричность, которая видна не сразу. Селение Бакурау, терзаемое местными чиновниками и иностранными головорезами, выступает оплотом противоборства коррупции, деспотии и неоколониализму. На одной стороне пёстрый люд с их обычаями, капоэйрой, гитарными балладами и бразильской звездой Соней Брага, на другой – инфернальный Удо Кир с беспилотниками, подкупленной элитой, кучей оружия и бандой садистов. Создатели будто бы измеряют на весах вековые этнические традиции и нынешние технологии угнетения и уничтожения. Казалось бы, исход противостояния ясен, но разношерстное население в решающий момент становится единой силой. Как и всякая народная небыль, фильм Дорнеля и Фильо до крайности идеалистичен и склонен выдавать желаемое за действительное. Но это именно тот идеализм, в который хочется верить.

8. К звёздам

Медитативная космическая повесть Джеймса Грэя рассуждает о вечности и мироздании, отсылая к богатому наследию классической фантастики от кубриковской «Одиссеи» до «Соляриса» Тарковского. Традиционный и всегда удачный для Грэя фильм-путешествие в непознанное наполнен атмосферой таинственности и возвышенности.  Большой бенефис Брэда Питта, который за 2019-ый год сыграл две своих лучших за последние годы роли (вторая – в «Однажды в Голливуде»), служит эмоциональным противовесом сдержанной манере повествования. Где-то режиссёр воспроизводит сквозные темы самых знаковых фильмов жанра сай-фай, где-то привносит своё видение. Арсенал создателя богат на всевозможные технические приёмы: лунные пейзажи, инопланетные дали, реалистичные боевые сцены. Сквозь лейтмотивы «К звёздам» слышится немало смысловых отголосков предыдущей работы Грэя «Затерянный город Z», однако внеземной антураж добавляет им загадочности и меланхоличности. Поиски Творца, который нас оставил, гармонично переплетены с чувством вселенского одиночества в безбрежном и холодном пространстве. Пусть Грэй никакой не новатор: он стоит на плечах гигантов и не скрывает этого. Но авторский диалог со зрителем исполнен специфичным и красивым почерком. Фильм не изобретает новых сущностей и не срывает вселенских покровов, но дарит два часа приятного и отрешенного космического созерцания.

7. Портрет девушки в огне

Сегодня фильмов на ЛГБТ-тематику снимается, мягко говоря, немало. И далеко не каждому случается выйти из зоны конъюнктурного комфорта и сказать нечто действительно значимое. Костюмной мелодраме Селин Сьяммы определенно это удалось благодаря стилистической фактуре, тематической новизне, цельности рассказа и взаимной химии актрис Ноэми Мерлан и Адель Энель. Разглядывая кадровые красоты «Портрета девушки», часто ловишь себя на мысли, что находишься в галерее полотен неоклассицизма, или же читаешь талантливо написанный роман. Плавно и бережно это кино переносит в неслучайный XVIII век, в котором женское начало впервые заметно проявило себя – в обществе, в политике, в искусстве. История любви двух девушек смотрится вовсе не вычурно, не натужно и не гротескно. Наоборот, всё происходящее на экране органично вписывается в авторский замысел. Для режиссёра важно показать чистоту отношений двух человеческих существ в мире, полном запретов, условностей и предрассудков. Их временный побег от диктата традиционных устоев сродни попытке построить свой маленький рай, пусть хрупкий и недолговечный. Симплистичность сюжета и простота аллюзий обманчивы. За элегантными оммажами «Орфею и Эвридике» и музыкой Вивальди скрывается идея о магии момента и его запечатлении в творчестве. Немного кокетливая, немного печальная, немного хичкоковская, но очень искренняя и вполне оригинальная.

6. Джокер

Нашумевший блокбастер массовика-затейника Тодда Филлипса явно войдет в анналы как своего рода прыжок выше головы. Раньше режиссёра сложно было заподозрить в больших творческих дарованиях и желании вырваться за пределы жанровых границ. Но «Джокер» очень доходчиво доказал, что Филлипс, вооружившись достойным сценарием, способен превратить протертый до дыр комикс в многослойную актуальную драму. Конечно, фильм частично паразитирует на харизме Хоакина Феникса и популярности заглавного персонажа, но ни ради банального суперзлодейского хайпа (как в «Отряде самоубийц»), а для более благородных целей. При помощи саги о падшем клоуне Филлипс весьма затейливо размышляет о болях и печалях Америки, да и всего западного мира. Тут вам и вездесущее социальное неравенство, и гнетущее одиночество мегаполисов, и тлетворная культура масс-медиа. Безумие Артура Флека выступает одновременно сверхоружием городского психопата и прививкой от пандемии тотального лицемерия. Почему-то многим здесь примерещился последний бой белого мужчины-цисгендера за право доминировать, однако Филлипса волнует далеко не только личность маньяка-разрушителя, но и среда, породившая манию разрушения. Двойные стандарты и концентрация лжи – основы этой среды, которые в один прекрасный момент взрывают её изнутри. Занятно, что сюжетные перипетии «Джокера» донельзя живописно срифмовались с реалиями бунтарского 2020-го года. Совпадение это или предвидение не так уж важно. Главное, что автор, судя по всему, попал в точку.

5. Солнцестояние

Тёмная неоязыческая фантазия 34-летнего «голливудского юнца» Ари Астера построена на утробном саспенсе и оккультных фобиях. Ещё со времен «Таинственного леса» Найта Шьямалана считалось, что напугать зрителя – суровым фолк-хоррором практически невозможно, ибо все эти зловещие закрытые общины, отдаленные от цивилизации, навевали по большей части не страх, а тоскливое отвращение. Тем не менее, Астеру каким-то непонятным образом удалось соединить жуткую тягучую эстетику с сельско-сектантским колоритом. Немало способствовали режиссерскому замыслу отменная операторская работа, внушительные декорации и центральная роль актрисы Флоренс Пью. При всей своей броскости и показном маньеризме «Солнцестояние» – из редкой породы смысловых концептуальных хорроров. Авторская символика вышла неплоской и многоликой, а отсылки – далеко не очевидными, и оттого не сразу считываемыми. Эрудиция создателя высвечивается в самые неожиданные, но подходящие моменты. Есть здесь немного фолкнеровщины, гендерной этики и даже философии религии. Где-то чутьем, где-то разумом Астер подводит к спорной, вызывающей, но интереснейшей мысли: из скорлупы прогрессивизма XXI века на наших глазах вылупляется новая архаика. Вместе со своими ритуалами, догмами, табу, культами и отрицанием свобод. Разница с традиционным укладом состоит лишь в том, что на смену трухлявому и расхлябанному патриархату бодро шагает феминократия.

4. Предатель

Эпопея краха сицилийской Коза Ностры давно ждала честной и подробной экранизации. За её воплощение взялся Марко Беллоккьо – последний живой классик итальянского кино, ровесник Бернардо Бертолуччи и друг Пьера Паоло Пазолини. Несмотря на отсутствие опыта в гангстерском жанре, Беллоккьо снял впечатляющий судебно-криминальный байопик. Постановка основана на жизнеописании информатора Томмазо Бушетты – мафиози, который первым нарушил омерту, сдал полиции всесильных бандитских боссов и выступил против них свидетелем на грандиозном процессе, прогремевшем на всю Италию. Почтенный возраст автора не влияет на живость сценария и скорость раскрутки фабулы. Неизбежное сравнение «Предателя» с другим мафиозным эпиком 2019-го года, скорсезевским «Ирландцем», закончится не в пользу детища голливудского мастера. Малоизвестный исполнитель главной роли Пьерфранческо Фавино на голову переигрывает легендарного Роберта Де Ниро, а картинность и театральность работы Беллоккьо куда занимательнее сонной атмосферы ленты Скорсезе. Забавно, что смыслы двух фильмов перекликаются: оба посвящены тленности блатных скреп и бренности мафии, которая вопреки поговорке ничуть не бессмертна. Однако сугубо фестивальный автор Беллоккьо внезапно оказывается более красноречивым рассказчиком, чем его прославленный заокеанский визави. Фильм удачно сочетает разрушение криминальных кланов Сицилии с распадом традиционной семьи и умело накладывает личный жизненный выбор одного раскаявшегося душегуба на судьбу всего итальянского преступного мира.

3. Неограненные драгоценности

Очередная кинопрогулка по злым улицам Нью-Йорка под руководством братьев Джошуа и Бена Сэфди получилась находчивой и местами даже новаторской. Если «Хорошее время» напоминало извилистый аттракцион на бешеных скоростях, то «Неограненные драгоценности», напротив, размеренный и ровный вояж по лакунам Большого яблока. Злоключения еврейского ювелира посреди манхэттенских джунглей частично отсылают к ранним городским драмам Мартина Скорсезе, однако по духу и сюжету – это самобытный фильм. Глядя на Адама Сэндлера, вряд ли можно усомниться, что актёр не просто вошел в образ отпрыска «избранного народа», но и создал самого каноничного и сложного из собственных героев, соединив внешнюю карикатурность и витальность характера. Картина братьев – вдумчивая и причудливая шарада, где режиссеры талантливо жонглируют этническими клише и психологическими уловками. Известно, что Сэфди не жалуют чистый жанр, поэтому «Драгоценности» – редкий сплав триллера, трагикомедии и притчи. Последняя особенно наглядно проявляет себя в музыкально-графических вставках, которые обрамляют начало и конец. Ритмичность и энергетика фильма удваивают его зрелищность, а густая событийность располагает к трактовкам. За ворохом полунамеков и смысловых зигзагов кроется объемная и красивая история о мистерии жизни как мании объять необъятное, дернуть бога за бороду и оседлать фортуну. По Сэфди, процесс погони за мечтой куда важнее её самой, неудачи помогают выжить, а победы, наоборот, приближают к смерти.

2. Раскрашенная птица

Как-то раз Стэнли Кубрик заявил, что «Список Шиндлера» – вовсе не трагедия холокоста шести миллионов евреев, а история успеха шестисот счастливчиков. «Раскрашенная птица» Вацлава Мархоула – фильм для тех, кто убежден, что военно-лагерное кино в массе своей – чересчур оптимистично и что кромешность Второй мировой требует от авторов большего натурализма и сгущения красок. Краткая новела Ежи Косинского о скитаниях еврейского мальчика по оккупированным городкам и весям Восточной Европы превращена чешским режиссёром в шоковый трёхчасовой паноптикум. Военные преступления нацистов, бытовые зверства «добрых самаритян» нескончаемо сменяют друг друга, и если бы не монохром, то невыносимость зрелища отправила бы «Птицу» прямиком на полку эксплуатационного кино. Черно-белая эстетика, напротив, придает картине аутентичности и глубины, а проработка персонажей, антуража и локаций сближает (пусть и не до конца) фильм Мархоула с поздними работами Алексея Германа-старшего. Нацизм здесь – всего лишь часть хтонического пространства, а главный герой – маленький голем, онемевший от живодёрства эпохи и заряженный её ненавистью. Режиссёрский стиль нещадно жесток и мрачен, но именно поэтому отзвуки военного времени слышны так жутко громко и запредельно близко. Многих от подобной близости определённо стошнит, чего, по-видимому, автор и добивался. Других ощущений война вызывать не должна.

1. Однажды в Голливуде

Ностальгическая валентинка Голливуду 1960-х годов выглядит «белой вороной» в длинном списке тарантиновских киноподвигов. Тут нет дебютантского азарта «Бешеных псов», искрометного куража «Криминального чтива» или боевикового накала «Убить Билла». Нет здесь и зрелой эклектики «Омерзительной восьмёрки». Погружение в «прекрасную эпоху» кинематографа – сеанс режиссёрского эскапизма от прошлых потерь и нынешних тревог. Ангел по имени Шэрон Тейт, демон по имени Чарли Мэнсон, актёр Рик Далтон и дублер Клифф Бут – рыцарь и оруженосец этой тонкой и слоеной ретроспективы. За долгие годы режиссёр впервые предстает не циничным киноэстетом, а неистовым киноромантиком, который пытается остановить ураган событий и спасти то, чему нет спасения. Редкий случай, хотя и не первый для Тарантино: фильм рифмует эхо былых утрат с предощущением большой беды – личной или, быть может, национальной. Нехарактерная эмоциональность киноязыка подводит к неожиданной мысли, что все последние тридцать лет мы засматривались фильмами не грандиозного провокатора, а крупнейшего гуманиста современности. И это в хорошем смысле творческий каминг-аут. Ведь для Квентина Джерома Тарантино страна Америка, страна Голливуд и страна Кинематограф – великие иллюзии, за которые надо сражаться, иначе реальность, словно кучка мэнсонитов, разрушит их красоту. По-детски отчаянная, самоироничная, утопичная, но оттого особенно фееричная режиссёрская схватка с реальностью ставит «Однажды в Голливуде» на пьедестал главного фильма 2019-го года.

Критиканство
Хронология: 2010-е 2019 | |
Автор: |2020-09-08T00:37:32+03:009 Сентябрь, 2020, 11:44|Рубрики: Итоги, Статьи|
Игорь Нестеров
Гигант мысли, отец русской демократии, двойник Квентина Тарантино. Политическое кредо — всегда. Путешествует из Петербурга в Москву на манер Александра Николаевича Радищева. Предпочитает разумный центризм, эволюцию и темное пиво. Со смертью Махатмы Ганди потерял единственного достойного собеседника и ударился в эссеистику.
Сайт использует куки и сторонние сервисы. Если вы продолжите чтение, мы будем считать, что вас это устраивает Ok