О гостях и костях
Незваный гость (Chimipja), 2020, Сон Вон-пхён
Сегодня в России выходит цифровой релиз картины Сон Вон-пхён. Артур Сумароков рассказывает об этом фильме
Корейский кинематограф уже не один десяток лет существует в двух экстремальных режимах. С одной стороны, есть тихий, лишенный любой трансгрессии экзистенциальный кинематограф Хон Сан Су, с его бытовым умолчанием и жизнью за полшага до бездны. С другой стороны – шоковая терапия в корейском кино продолжается второе десятилетие кряду, захлебываясь в одинаковости собственных приёмов и навязчивых рифмах между собой. В конце концов, прошлогодние “Паразиты” и позапрошлогодний “Пылающий” с равнозначным напором пытались вылечить кариес капитализма полным удалением зубов. И было ожидаемо, что уже на этих картинах будут паразитировать в Корее безо всяких мук совести, в особенности дебютанты в индустрии, склонные к одновременной ленности и старательности.
Кадр из фильма “Незваный гость”
“Незваный гость” режиссерки Сон Пхен-вон, впрочем, страдает от неизбежной проблемы дебютантов – когда хочется сказать много всего и сразу, вывалив на экран весь свой инструментарий, часто ещё не до такой степени хорошо освоенный. В первые десять минут фильма на зрителя ретроспективно обрушат две трагедии, случившиеся с главным героем, архитектором Со-джином: у него при странных обстоятельствах 20 лет назад пропала сестра, а много позже погибла жена. Все эти события в сумме развили у молодого человека жутчайший посттравматический синдром, с которым он пытается совладать на психотерапевтических сеансах. Когда становится известно что вроде бы бесследно исчезнувшая сестра Ю-джин внезапно нашлась, она жива и здорова, и воссоединению семьи ничего не мешает, сюжет ленты окончательно становится на рельсы предсказуемости, которых фильм Сон Пхен-вон не покидает вплоть до финала.
Такой фильм мог появиться лет тридцать или сорок назад, причём в Голливуде, когда там в тренде преимущественно были семейно-бытовые триллеры, часто отстаивающие весьма консервативные идеологические позиции, исходя из которых одинокая независимая женщина была воплощением абсолютной угрозы, и безусловно противопоставлялась стандартной идиллии традиционной гетеронормативной семьи типичного же яппи, который не то чтобы полностью не виновен, допустим, в измене жене, но определенного снисхождения заслуживает, ибо ну кто из нас не без греха. “Незваный гость”, впрочем, ближе не “Роковому влечению”, а “Руке, качающей колыбель” и “Одинокой белой женщине”, в которых речь шла в первую очередь про извращенную месть и подмену личностей на фоне нарочито кричащей бытовой идиллии, которая была насквозь пронизана часто невидимыми швами патриархального насилия. Сон Пхен-вон без особых изменений встраивает этот сюжет в до сих пор патриархальные корейские реалии, и чем более очевидным становится в фильме, что сестра Сон-джина не та, за кого себя выдаёт, тем яснее проявляется внутренняя мизогиния режиссерки Сон Пхен-вон. И это гораздо хуже общей предсказуемости фильма, который тем не менее грамотно снят и не сбоит на всем протяжении хронометража от аритмии, дрянного монтажа или слабой игры актёров.
“Незваный гость” режиссерки Сон Пхен-вон страдает от неизбежной проблемы дебютантов – когда хочется сказать много всего и сразу, вывалив на экран весь свой инструментарий, часто ещё не до такой степени хорошо освоенный
Дихотомия женских персонажей в “Незваном госте” крайне примитивна и удручающа с точки зрения драматургии. Сон Пхен-вон населяет фильм лишь женщинами, которые заняты постоянным обслуживанием мужчин, и женщинами, которые для этих же мужчин представляют опасность. Первому типу героинь дано в фильме не так уж много реплик, и, к примеру, немолодую служанку Чон-Им трудно вообще вспомнить, после того как она покидает кадр. Другая героиня, Ён-джу, совершенно эфемерно присутствует в кадре, зритель мало что о ней узнает, и даже если бы этого персонажа в фильме не было, существенно картина бы никак не изменилась. Героини же, несущую угрозу благополучию Со-джина, кажутся набором самых суровых клише, которые только можно вообразить. Ю-джин – жестокая манипуляторша и притворщица, которая в определённый момент пытается безуспешно соблазнить своего брата. Мать Со-джина, переживающая комплекс вины, на экваторе фильма превращается в натуральную мегеру, без обиняков высказывая свое разочарование в сыне, который к тому времени начинает окончательно терять связь с реальностью (не по своей воле, само собой). История погибшей жены Со-джина раскрывает его не с лучшей стороны, мягко говоря, но высочайший уровень мизогинии в фильме нисколько не понижается, скорее, наоборот, фокус режиссерского восприятия действительности полон виктимблейминга. Белое пальто главного героя в итоге изрядно испачкается кровью, однако хоть какую-то разницу между патриархатом и матриархатом даже в размерах каблука зритель едва ли сможет ощутить ввиду крайней приторности финала, в котором весь происходивший в фильме ужас неестественным образом обнуляется. Амнезия как самый эффективный инструмент восстановления статус-кво, некоей социальной нормы, легко подвергаемую сомнению. Можно, конечно, сослаться на то что “Незваный гость” это такое сферическое в вакууме кино, в котором на первый план вышли условность и постоянные поддавки с жанрами (это неплохо, но), а не, к примеру, мысль политическая, серной кислотой растворяющая весь этот семейный буржуазный паноптикум. Можно оправдать всю тривиальность и некоторую оскорбительность дебютной работы Сон Пхен-вон тем, что та или иная современная авторка и не обязана придерживаться феминистской оптики при съёмках своего кино. В конце концов, каждый имеет право на собственный трэш, будь он крайне мизогинным или эталонно прогрессивным.
Непростительна разве что банальность, а этого добра в “Незваном госте” даже слишком много.
