Перезагрузка
Падение ангела (Angel Has Fallen), 2019, Рик Роман Во
Андрей Волков – о новой части франшизы с Джерардом Батлером
Франшиза, начатая в 2013 году Антуаном Фукуа, отличалась зашкаливающим уровнем патриотизма, особенно на фоне боевика Роланда Эммериха “Штурм Белого дома”, где спасение президента обставлено с куда меньшим пафосом. В мощном развлекательном потенциале первым двум фильмам не откажешь, но это при условии, образно говоря, отключения мозга, дабы не ужаснуться железобетонной прямолинейности историй.
Прошло время, сюжет третьей части попал в руки Роберта Марка Кэмена, сценариста старой закалки, автора «Смертельного оружия 3», «Пятого элемента», «Поцелуя дракона», и режиссёра Рика Романа Во, специализирующегося на криминальном кино. Итого мы получили лучшую часть во франшизе, которую стоит посмотреть и тем, кого совсем не увлёк прямолинейный экшн предшественников.
Редукция сюжета, совершённая этими талантливыми людьми, была очень серьёзной. Прежде всего, исчез персонаж Аарона Экхарта, президент из первых двух фильмов, панибратские отношения с которым агента секретной службы Майка Беннинга смущали своей неуместностью – вряд ли настоящие секретные агенты, даже с учётом большой симпатии к ним президента, могут общаться с высшим должностным лицом как с закадычным другом. Более того, президент, которого надо защищать, символизирует уязвимость своей страны, но он же с оружием в руках, прикрывающий своего «друга» Майка Беннинга, словно иллюстрация воинственной внешнеполитической риторики США.
Кадр из фильма “Падение ангела”
Вице-президент Алан Трамбл, в мудром исполнении Моргана Фримана, занял пост главы государства. Не будем усматривать в этом реверанс в сторону Дональда Трампа, самого возрастного президента в истории США. Просто согласимся, что пара Трамбл-Беннинг смотрится гораздо более убедительно. Трамбл также симпатизирует Беннингу, но не позволяет их отношениям перейти границу субординации.
Гораздо более возрастной актёр Морган Фриман демонстрирует серьёзность, рассудительность – более важные качества для лидера страны, нежели умение стрелять из автомата. Интересно, что режиссёр словно специально доверил Фриману роль президента, который не желает предпринимать никаких ответных мер по поводу вмешательства России в выборы, не имея 100-процентных доказательств. В реальности же актёр придерживается совершенно другой точки зрения на роль России в мировой политике, о чём он не преминул уведомить общественность, записав обращение к Трампу.
Рик Роман Во делает сюжет фильма актуальным, привязывая его к текущим политическим событиям. А что может быть более злободневным, чем санкции против России и обвинение её во вмешательстве во внутренние дела страны. После нападения дронов на президента (вот оказывается каких дронов наши депутаты боятся, а мы думали, чтобы Навальный их дворцы не снимал!), Майка Беннинга обвиняют в покушении на жизнь президента и работе на русских. Мы ведь знаем, что реалии США таковы, что как у нас привыкли обвинять во всём Америку, там точно также консерваторы винят во всём Россию.
Сам же главный герой претерпел ещё более значительную трансформацию. Теперь он вовсе не воин, стоящий целой армии, рыцарь без страха и упрёка, а живой человек. Последствия былых сражений дают о себе знать, и вот уже прежде неуязвимый супергерой испытывает проблемы со здоровьем и понимает, что полевая работа уже не для него. У Майка Беннинга находится и отец, в колоритном исполнении Ника Нолти, знакомство с которым прояснит зрителю такую преданность Беннинга работе.
Клей Беннинг бывший военный, участвовавший во многих военных сражениях, начиная чуть ли не от Корейской войны. Война лишила его человеческих качеств, превратила в солдата, почти машину. На каком-то последнем излёте своей души он осознал, что обуза семье, в результате чего ушёл из армии и привычного мира, стал отшельником, не зависящим от государства. Он как бы подталкивает Беннинга признать, что система государственной власти вовсе не так хороша, а враги не всегда те, про кого говорят политики. Это бывший символ защиты системы испытал и на своей шкуре, будучи обвинённым в том, чего не совершал.
Режиссёр – приверженец старого стиля не только в части построения сюжета, но и в визуальном воплощении. Минимум компьютерной графики, превосходные масштабные съёмки перестрелок. Их гораздо меньше, чем в первых двух частях, потому что автор снимал не просто экшн, а кино с человеческим лицом
Третья часть почти антитеза первой, где Майк Беннинг изо всех сил стремился опять попасть в охрану президента, а не перебирать бумажки в офисе. Прошли годы, сменился глава Белого дома, постарел сам Майк – осознание того, что война забирает твою душу пришло и к нему. «Падение Ангела» отличается вдруг проросшей мудростью, не только персонажей, но и всего сюжета в целом. Прежде действовавший в одиночку герой ныне предпочитает командную работу, уязвим, как и все люди, а злодеи совсем не картонные нелюди. Противостояние Майка Беннинга бывшему другу, отлично сыгранного Дэнни Хьюстоном, добавляет дополнительных красок сюжету. Его герой тоже искалечен войной. Он ничего не умеет, кроме как убивать, потому и стремится это делать снова, получив военный контракт, даже ценой предательства своего сослуживца.
Режиссёр – приверженец старого стиля не только в части построения сюжета, но и в визуальном воплощении. Минимум компьютерной графики, превосходные масштабные съёмки перестрелок. Их гораздо меньше, чем в первых двух частях, потому что автор снимал не просто экшн, а кино с человеческим лицом, которое, возможно, стоит посмотреть ещё раз, дабы осмыслить до конца. И больше сражений запоминается финальное прощание двух бывших друзей, которых сама система и сделала врагами, обучив убивать и отняв все остальные цели в жизни. Прав был отец Майка Беннинга – правительству нельзя верить. И оно точно не стоит того, чтобы ради него жертвовать своей душой. Это лишний раз выражено в образе истинного злодея, вице-президента Кирби, который, получив временную власть, тут же инициировал боевые действия против России, совершенно не думая, что в мире высоких технологий любая война неизбежно погубит обе стороны.
Политика тем и плоха, что даёт людям право считать, что убивать можно, когда это выгодно власти. А церковники добавят, что Не убий не универсальная заповедь, что убивать можно ради высшей справедливости – сам бог в Ветхом завете убивал и своих пророков благословлял на убийство. Это ведь тоже была политика. И все эти политики теперь святые. А тот, кто сказал, что борец с чудовищами неизбежно сам становится монстром, почему-то считается философом зла.
