Последний герой
Человек, который убил Дон Кихота (The Man Who Killed Don Quixote), 2018, Терри Гиллиам
Виктория Горбенко – о новой картине классика
Режиссер Тобиас Граммет снимает в испанском захолустье рекламу по мотивам странствий Дон Кихота. Все идет из рук вон плохо, вдохновение не приходит, да еще и жена продюсера настойчиво требует любви и внимания. И тут Тобиасу случайно попадается на глаза диск с его студенческим фильмом – тоже про Дон Кихота, но с тем отличием, что со вдохновением тогда все было в порядке. Просмотр старой работы, снятой на голом энтузиазме с непрофессиональными актерами, заставляет режиссера пуститься в путешествие по местам своей памяти, чтобы узнать, как сложились судьбы его героев. Оказалось, что Санчо Пансы уже нет в живых, Дульсинея загорелась мечтой о славе и умчалась в Мадрид, но ее таланта хватило лишь на роль в эскорте. Хуже всего пришлось исполнителю главной роли. Старый сапожник уверовал, что он и есть настоящий Дон Кихот Ламанчский, и до сих пор не вышел из образа. После череды нелепых случайностей Тобиасу приходится взять на себя роль верного Санчо, оседлать осла и сопровождать сумасшедшего башмачника в его рыцарском походе.
Кадр из фильма “Человек, который убил Дон Кихота”
Только ленивый (вру, и он тоже) не написал о том, в каких муках родился «Человек, который убил Дон Кихота». Если очень коротко, то проект был задуман еше в 1989 году, но не было финансирования. Когда нашлись деньги, начались проблемы со съемочным процессом, про которые сняли отдельную документалку «Затерянные в Ла-Манче», и съемки заморозили. Актеры то подключались к проекту, то выбывали из него (в том числе по единственно уважительной причине – в связи со смертью), сценарий многократно переписывался (в окончательный вариант вошла даже шутка про Трампа). После окончания изнурительной работы неприятности не прекратились. Продюсер Паулу Бранку пытался запретить показ фильма на Каннском фестивале, а сам Гиллиам в этот момент попал в больницу с сердечным приступом. К счастью, несмотря на капризы удачи и лишение авторских прав, чувство юмора его не покинуло, и по соцсетям прошла забавная фотография, где режиссер медитирует в футболке с надписью «I’m not dead yet».
Такие грандиозные долгострои редко оборачиваются удачами, и «Человек, который убил Дон Кихота», к сожалению, не исключение. Это симпатичное кино про побег от реальности, которое составлено из скетчей, построенных на абсурдистском монтипайтоновском юморе. Но мы, так или иначе, все это уже видели: в «Бразилии» и «Приключениях барона Мюнхгаузена», «Короле-рыбаке» и «12 обезьянах», «Стране приливов» и даже «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе». История о том, как современном нам мире очередной сапожник возомнил себя хитроумным идальго Дон Кихотом Ламанчским, идеально соответствует творческому вектору Терри Гиллиама. Режиссер, проявив завидное упорство, довел до конца сложный проект, став при этом очень легкой мишенью. Ему можно или предъявлять претензии в самоповторах, ослаблении хватки и возрастной несостоятельности, или же пытаться оправдать и оградить от упреков. Ни один из вариантов не делает чести ни постановщику, ни критику. Между тем, фильм вызывает искреннюю жалость. И вовсе не потому, что он настолько плох – даже чудовищную сцену, где прелестная содержанка вылизывает сапог русского олигарха, можно простить.
Такие грандиозные долгострои редко оборачиваются удачами, и «Человек, который убил Дон Кихота», к сожалению, не исключение. Это симпатичное кино про побег от реальности, которое составлено из скетчей, построенных на абсурдистском монтипайтоновском юморе. Но мы, так или иначе, все это уже видели
Дело все в том, что в образе Дон Кихота здесь навязчиво видится сам Терри Гиллиам, который, несмотря на сопротивление реальности, все так же сочиняет свои красочные небылицы. Последний романтик, с сумасбродным благородством кидающийся в битву с собственными чудовищами. Потешный старик, бросающий вызов ветряным мельницам. Он наивно верит в то, что искусство может изменить жизнь, помочь преодолеть трагическую пропасть между явью и фантазией. Он не замечает снисходительных усмешек и каждый раз умудряется затянуть зрителей в водоворот своего абсурдного карнавала. Окружающий нас мир непригляден и остро нуждается в чудесах, невероятных приключениях и чудаковатых героях, способных выбирать свой путь и уверенно по нему следовать. Кинематограф остро нуждается в людях, вселяющих веру в наивную мечту. И когда последний сраженный рыцарь не выдерживает и называет себя никому не нужным стариком, становится тоскливо, ведь так у нас совсем никого не останется. Впрочем, сам Гиллиам не теряет оптимизма и здесь. Человек, убивший дракона, сам становится драконом. Человек, убивший Дон Кихота, сам становится Дон Кихотом. И бессмертья не сумеет даже смерть лишить его. Идеализм заразителен, романтизм неискореним, а чтобы стереть грань между скучной реальностью и фантазией, нужно просто поверить, что на месте сказочной овцы перед вами сказочная красавица.
