Анон (Anon), 2018, Эндрю Никкол
Дмитрий Котов — об очередной антиутопии Эндрю Никкола.
Взломай меня полностью
Эндрю Никкол, известный по фантастической «Гаттаке», ведущей рассказ о совершенном мире генетически идеальных людей, и «Времени», где поднимается тема социального неравенства будущего, представил на суд зрителя очередную антиутопию. Главный герой фильма «Анон» — следователь первого уровня Сэл Фрилэнд в исполнении Клайва Оуэна. Он расследует серию не вписывающихся в отлаженную повседневность убийств, подрывающих репутацию безопасного общества и дискредитирующих безупречный успех технологического прогресса.
Киберпространство слилось с реальностью. Каждый индивид смотрит на мир электронными глазами высокого разрешения. Бросив взгляд на человека, объект или предмет, он сразу же видит всю информацию о нем — метаданные. Изучать языки больше не нужно, — синхронный автоматический перевод уже звучит в твоих ушах, когда с тобой разговаривает иностранец. Банковские карты и телефоны ушли в прошлое, — финансовые операции и видеозвонки осуществляются силой мысли. Интернет уже в твоей голове, гражданин. Безо всяких прослушек и оруэлловских «телекранов» ты как на ладони. Создатели фильма не посвящают нас в технические тонкости изобретений будущего, но мы без труда догадываемся, что сознание, зрение и мировосприятие человека стали частью единой системы, а потому, в теории, могут быть взломаны хакерами.
Кадр из фильма «Анон»
Видеозапись ведется непрерывно и доступна компетентным органам. Глазами любого человека, даже грудного младенца, следователь Фрилэнд (ах, эта навязчиво говорящая фамилия!) может увидеть обстоятельства преступления. Камера от первого лица покажет полет самоубийцы с крыши небоскреба, кражу драгоценностей нечистоплотной горничной, пьяную перестрелку в переулке. Но в распоряжение Сэла и его коллег попадают записи, вызывающие тревогу у Большого Брата: жертва видит свои последние секунды глазами убийцы. Значит, ее зрение было взломано, а преступник остался инкогнито. Застреленные не связаны друг с другом, как кажется на первый взгляд: бизнес-аналитик, знаменитый художник, лесбийская пара… Однако вскоре становится ясно, что каждому из них было, что скрывать. Под подозрение очень быстро попадает загадочная девушка, чье имя и данные стерты из базы, — Анон. Зритель дивится нетипично темноволосому образу уже снимавшейся у Никкола Аманды Сайфред, Сэл превращается в Сола, придумывается правдоподобная легенда, начинается охота на живца…
Атмосфера фильма аутентична и заслуживает отдельного разговора. Вселенная «Анона» неживая и нереалистичная. На улицах мало людей и еще меньше машин, причем все они — копии популярных американских моделей 50—70-х годов. И вообще, мы не видим никаких инновационных диковин, коими обычно начинены фантастические фильмы подобного рода. Ни футуристического транспорта, ни удивительных электронных гаджетов и девайсов — только безграничные информационные возможности виртуальной реальности, заменившей людям свободу. Потому локации фильма подчеркнуто просторны, пустынны и напрочь лишены ярких цветов, отчего периодически тяготеют к монохрому. Интерьеры выхолощены и строги, квартиры и офисы не кажутся обжитыми. Каждый кадр стонет от нехватки домашнего уюта, человечности и тепла.
Актуальная мысль о том, как стремительное развитие компьютерных технологий, социальных сетей и виртуального пространства порабощает сознание и разум, уничтожая индивидуальность личности, не набирает в фильме должного размаха. История получается камерной, недосказанной, в чем-то даже мелочной и местечковой. Мало событий, мало динамики. Слабая интрига оборачивается невпечатляющим твистом и в итоге заканчивается, по сути, ничем.
Но вторит ли стильной картинке и визуальной цельности кинематографического пространства концептуальная свежесть? Никкол начинает повествование эпиграфом из произведения Роберта Браунинга «Парацельс», в котором ученый отдает себя служению человечеству, а наука становится лишь инструментом для достижения счастья. Подобной ироничной отсылкой режиссер с одной стороны подчеркивает вневременной характер затронутых материй, с другой — фактически делает первый шаг на пути идейной вторичности, которым будет следовать на протяжении ленты. Даже центральная «фишка» с метаданными и «дополненным зрением» не нова и примерно в тех же чертах уже была обыграна в израильской короткометражке «Взгляд», выпущенной в 2012 году, а также не раз встречалась в почти культовом «Черном зеркале». Несмотря на цельную и проработанную атмосферу, в фильме нет полноценного ощущения тоталитарного гнета, как в классических образцах вроде «Метрополиса», «Бразилии», «Эквилибриума» или того же «1984». Не слышен скрип завинчивающихся гаек, а плечо не содрогается от прикосновения тяжелой ладони режима. Вместо нее — лишь дурно пахнущее, но робкое дыхание стагнации и декаданса. Стальные цепи беспощадного механизма системы здесь заменены максимум чувством дискомфорта, тревожности и нахождения «не в своей тарелке». Более того, правящие верха целиком и полностью находятся где-то за кадром, политические аспекты отсутствуют в принципе, социальные присутствуют постольку-поскольку, что в целом не характерно для канонов жанра.
Никкол, безусловно, понимает, что творит, и в русле своей стихии убедителен если не содержательно, то формально. Обилие откровенных сцен призвано не только привлечь зрителя грудями Аманды Сайфред и прочей «клубничкой», но и подчеркивает отсутствие личной, приватной жизни в мире, где не должно быть тайн, секретов и уединения. Где продвинутый хакер может менять субъективную реальность жертвы, стирать и трансформировать ее прошлое, вызывать галлюцинации и применять психологический террор. Однако актуальная мысль о том, как стремительное развитие компьютерных технологий, социальных сетей и виртуального пространства порабощает сознание и разум, уничтожая индивидуальность личности, не набирает в фильме должного размаха. История получается камерной, недосказанной, в чем-то даже мелочной и местечковой. Мало событий, мало динамики. Слабая интрига оборачивается невпечатляющим твистом и в итоге заканчивается, по сути, ничем. Зритель не получает внятных объяснений и вынужден дрейфовать на волне намеков. Посыл ленты прост и понятен, но при этом, как ни парадоксально, неуловим, аки вездесущие, но не раскрывшие себя русские хакеры. В сухом остатке лишь интересная картинка, графический ключ по золотому сечению, грустные глаза протагониста, тяжелый осадок от его не раскрученной до конца семейной трагедии и привлекательное тело преступницы.
