Лакшери маде ин Чина
Безумно богатые азиаты (Crazy Rich Asians), 2018, Джон М. Чу
Виктория Горбенко – о летней американской сенсации
Минувшим летом сенсационным событием в Штатах стал фильм «Безумно богатые азиаты» Джона М. Чу. Пока критики (и мы в том числе) оплакивали смерть ромкомов, режиссер бодрых и разномастных сиквелов (на счету Чу продолжения «Шага вперед», «Броска кобры» и «Иллюзии обмана»), а также двух сомнительных документалок о Джастине Бибере неожиданно произвел фурор в застоявшемся жанре. Фильм три недели продержался в лидерах национального бокс-офиса и привлек в кинотеатры обычно малоактивную китайскую диаспору. Дело в том, что все роли в фильме исполнили азиаты. Это было принципиальной позицией автора первоисточника, сингапурского писателя Кевина Квана, которому в итоге уступила студия Warnеr Bros. Pictures, выкупившая права на дистрибьюцию. Вторым важным для создателей фильма условием был кинотеатральный прокат. Несмотря на то, что Netflix, флагман современного ромкома, предлагал более выгодные условия, авторы проявили подкупающую старомодность и веру в волшебную силу большого экрана.
Сюжет традиционен. Рэйчел Чу, американка китайского происхождения, отправляется со своим бойфрендом Ником Янгом в Сингапур на свадьбу его лучшего друга. Внезапно оказывается, что молодой человек уже два года скрывает свое богатство. Мол, деньги не мои, а моей семьи, и вообще хвастаться как-то неприлично. Веселье заканчивается для Рейчел практически сразу же: новоявленные друзья и родственники, в особенности мать Ника, настроены скептично, ведь девушка мало того, что небогата, так еще и, несмотря на азиатскую внешность, проклятая американка, а значит, нельзя ожидать от нее сохранения традиций, даже пельмени лепить наверняка не умеет. Очевидно, что «Безумно богатые азиаты» – это старая сказка о Золушке, рассказанная на новый лад, теперь вот – с восточным колоритом.
Кадр из фильма “Безумно богатые азиаты”
Любопытно, что одним из первых упоминаний истории Золушки, с детства знакомой нам в изложении братьев Гримм и Шарля Перро, является именно китайская версия, датированная 860 годом. В ней красавица Йе Сянь, известная в округе своей добротой и хозяйственностью, находит рыбку, в которую вселился дух ее матери. Рыбку подло убивают злая мачеха и сводные сестры, но героиня решает сохранить косточки. Косточки оказываются волшебными и превращаются в чудесное платье, в котором Йе Сянь отправляется на бал по случаю празднования Нового Года, там она теряет туфельку, влюбляет в себя короля и так далее по классике. Забавно, что рыбка, убитая и подброшенная в постель в стиле «Крестного отца», здесь тоже будет, и именно она послужит триггером для превращения соискательницы в воительницу. Еще будет много сплетен, интриг и чудачеств китайской олигархии.
Трилогия Кевина Квана, выходца из семьи успешных банкиров, включает романы «Сумасшедшие богатые азиаты», «Китайская богатая девушка» и «Проблемы богатых людей» и позиционируется как сатира на жизнь современных сингапурских миллиардеров. Экранизация же первой части цикла выглядит, скорее, добродушным подтруниванием. Да, здесь все вызывающе блестит и переливается, отблески от бриллиантов, пайеток и циферблатов дорогих часов слепят глаза, а массовка богатеев озабочена исключительно проблемами финансов и положения в обществе, но шаржи смягчает опереточность злодеев и симпатичность положительных героев.
Кино про то, как можно реанимировать не самый живой жанр. Голливуд давно черпает вдохновение в восточных сюжетах, но такие истории всегда адаптировались, переснимались с привычными европейскими лицами в кадре. Оказывается, можно иначе
Тон задает первая сцена, где Элеанор Янг, мать главного героя и та самая свекровь-монстр, приезжает в старинный английский отель, чтобы заключить сделку по его приобретению, но портье встречает ее с издевательской ухмылочкой и предложением поискать другое пристанище. Все дальнейшее действие, по сути, иллюстрирует национальный когнитивный диссонанс – попытку сохранить баланс между восточными традициями и освоением западного культурного кода. Джону М. Чу удается последовательно мифологизировать некоторые национальные особенности, деконструировать этот миф и высмеять его. Вот Рейчел собирается в поездку, и мать дает ей наставления о важности для китайцев цветовых решений в одежде. Сразу вспоминается экспортный кинематограф Имоу и символика цвета, например, в «Герое». По приезду же в Сингапур оказывается, что традиции традициями, но в платье куда важнее его цена. Большие деньги здесь служат своеобразным глутаматом натрия, до предела усиливающим комичность азиатского подражательства. При этом, поскольку повествование ведется изнутри, нелепость вестернизации соседствует с национальной гордостью за старый капитал, который на месте отсталой деревни возвел город будущего – Сингапур.
«Безумно богатые азиаты» – кино про то, как можно реанимировать не самый живой жанр. Голливуд давно черпает вдохновение в восточных сюжетах, от «Дома у озера» до «Олдбоя», но такие истории всегда адаптировались, переснимались с привычными европейскими лицами в кадре. Редкие исключения вроде «Мемуаров гейши» случались, но, скорее, за неимением другого выхода в связи с особенностями сюжета. Оказывается, можно иначе. Актеры-азиаты ничуть не препятствуют идентификации зрителя-не-азиата с героями. Напротив, они удовлетворяют потребность в свежих необычных лицах. Фокус на локации также наводится не совсем привычно, якобы изнутри, а не с позиции обычного туриста, решившего закатить вечеринку по случаю мальчишника в другой части света. Да и тонкости игры в маджонг оказывается изучать интереснее, чем в гольф или шашки. Осторожность и консервативность студий можно понять, но иногда для успеха достаточно всего лишь косметического ремонта привычной истории.
