«Свимми- это про стайку маленьких рыб, которые побили тунца»
Магазинные воришки (Manbiki kazoku), 2018, Хирокадзу Корээда
Полина Глухова – о картине, которая получила Золотую пальмовую ветвь в 2018 году
Кажется, скоро пойдет снег. Магазинные воришки подают сигналы пальцами (друг другу или сами себе, музыка щелкает). «Отец» (заключим его в кавычки) ведет себя как большой и не очень одаренный ребенок, его «сын» Шота кажется смышленее, умнее, как-то изначально не очень вяжется c мелким воровством в супермаркете.
Большая семья рабочего, воришки, Осами дружно живет на пенсию «Бабушки». Перед тем как пошел снег, Осами и его сын Шота находят девочку-брошенку, Юри. Сердце велит, хоть и не без сомнений, оставить девочку в семье, в лачуге, как будто бы сконструированной из хлама и палок, однако в лачуге всегда тепло и пахнет обильной краденой едой. В мире «Магазинных воришек» бесконечно чередуется нежность с раздражением, скромная вовлеченность с физическим отвращением, скажем, как по отношению к родственникам из другого города.
Кадр из фильма “Магазинные воришки”
Вскоре из выпуска новостей семья узнает, что девочка, которая на самом деле не Юри, а Джури, в розыске. Но вернуть девочку в номинальный дом означает признаться очень многим во многом. А магазинные воришки действует исключительно по мелочи. Кроме того, что Юри- юркая и неприметная, может стать богиней магазинного воровства, она еще и примиряет членов своей «новой семьи» с их действительностью, эта действительность начинает источать для всех уют и умильность. В девочке «Мама» обретает дочь, «Старшая сестра» находит в Юри близкие черты и возвращается в утерянное детство, бабушка исполняет понятные и знакомые бабушкины обязанности, отец по новому взглянет на свою жену и слегка успокоится (может, его жизнь не настолько жалкая?). Мальчик Шота наконец-то поймет что к чему. Прежде всего потому что он не захочет для Юри уготованного существования, так и не смирится с тем, что маленький человек не выбирает свое будущее. Всякий раз подходя к черте между веселой игрой и реальным преступлением Шота испытывает сомнение и стыд. Юри укрепляет сомнение и стыд, ведь теперь он за нее в ответе. По началу Шота встречает новые чувства с детской враждебностью, ведь Юри выступает маячком той самой бедняцкой и даже опасной реальности. Но позже Шота волевым рывком выберет будущее для себя и своей новой сестры. Он как бы находит внутри себя «свимми» из своего любимого комикса, бьет тунца ( тунец – есть большая ошибка, в которой существуют многие судьбы), оставляя из прошлого лишь свое имя «Шота», принадлежащее человеку, которого он может назвать «Папой».
Хирокадзу Корээда рассказывает историю о работе и труде в Японии, в более быстром и как бы затейливом для самого себя ритме. Труд, а на самом деле отсутствие достойного места и достойного отношения к месту и себе, приводят героев к распаду «Семьи», пускай и хлипкой, как хибара на костях, но все же семьи. А семья, как известно, наиболее важное для Японии понятие, точка отсчета, красный кружок, на который ты всегда оглядываешься. Создается реальность, в которой сломать ногу – настоящий праздник. Можно не работать и получать пособие. Реальность, в которой герои постоянно набивают рты/животы ворованной лапшой, кусочками пирога в соусе, в которой симпатию вызывает только владелец ларька со сладостями и газетами. Он знает о том, что дети воруют у него шампунь и конфеты, но закрывает на это глаза, подставляя вторую из щек и выдавая мармелад просто так, чтобы намекнуть, что не хочет отвечать злом на зло. И еще дети тоже хорошие. Но ведь дети- это всегда хорошо, дети- часто запрещенный прием. Есть ощущение, что дети стали запрещенным приемом не только для героев фильма, поддельных родителей, но и для самого рассказчика.
Можно искать и не найти тонкой тоски по семейственности Одзу, глубокого беспокойства о гейшах Мидзогути. Сам Корээда упоминает Микио Нарусэ в качестве вдохновителя. Однако простота форм, кажется, заметна лишь в аскетичной и трогательной сцене у моря.
Корээда вырывает каннскую золотую ветку как воришка. Действуя привычными методами, он приходит к награде через спокойную, безвременную, реалистичную, проницательную драму про семью – с виду счастливую, но внутри полную тайн и серьезных преступлений
Бабушка, которая варит бобовую пасту у Наоми Кавасе, трансформируется от фильма к фильму из тихой проказницы (жертвы болезни) в престарелую мошенницу. И хоть она чутко ощущает, что у названной внучки ноги холоднее, чем обычно, любви на то, чтобы повлиять на девушку в лучшую сторону у нее не хватает. Девушка находит близкую душу в фетиш-клубе, правда эта линия кажется какой-то брошенной, как все те дети, магазинные воришки, брошены своими «настоящими родителями».
Корээда вырывает каннскую золотую ветку как воришка. Действуя привычными методами, он приходит к награде через спокойную, безвременную, реалистичную, проницательную драму про семью – с виду счастливую, но внутри полную тайн и серьезных преступлений