Дом, в котором…
Призраки дома на холме (The Haunting of Hill House), 2018, Майк Флэнеган
Вера Котенко рассказывает о сериале Майка Флэнегана
Режиссёра Майка Флэнегана давно занимают детские страхи и травмы – это самая популярная и едва ли не постоянная тема в его фильмах. Героям снятся сны, которые становятся жуткой реальностью, они играют с потусторонним и регулярно проигрывают, потому что толком не знают правил, в критических ситуациях вспоминают изломанное родителями детство – и мучаются в попытках победить призраков прошлого. При этом Флэнеган постоянен и в выборе актёров – почти весь каст его нового многосерийного проекта «Призраки дома на холме» он снимал раньше, ну а исполнительница одной из ролей Кейт Сигал и вовсе его законная супруга. «Призраки» – очередная киноадаптация одной из любимых книг режиссёра – одноимённого романа американской писательницы Ширли Джексон, вышедшего в 1959 году и ставшего одним из лучших образчиков американской готики в литературе.
Тогда как действие романа Джексон почти полностью происходит в особняке Хилл-хаус, Флэнеган использует первоисточник как отправную точку для истории семьи Крейн, поселившихся в доме в далёком 1980 году: родители Хью и Оливия Крейн и их пятеро детей хотят отреставрировать дом, чтобы перепродать его. Ожидаемо, что у самого Хилл-хауса на этот счёт свои планы – ряд необъяснимых событий в итоге приводит к катастрофе. Много лет спустя уже взрослые братья и сёстры, как любят выражаться психологи, пытаются проработать своё ужасное детство и закрыть гештальт, но получается у них не очень.
Кадр из сериала “Призраки дома на холме”
Метафора очевидна – каждый из героев борется со своими собственными призраками. Старший брат Стивен, видимо не случайно похожий на молодого Кинга, пытается превратить свой опыт в насмешку и пишет книги о привидениях, доказывая, что призраков вообще не бывает, вам показалось, это все сквозняк и крыша протекает. Самой популярной книгой Стивена стала история его семьи – тот самый «Призрак дома на холме», где выясняется, что автор непонятно как вообще вырос в нормального человека в семье шизофреников и истеричек. Его попытки так разобраться со своими проблемами детства, разумеется, не помогают, а приводят только к регулярному выяснению, зачем Стив всех унижает и вообще такой меркантильный подонок. Его сестра Ширли тоже пытается бороться с драматичным прошлым – она делает грим умершим людям для похорон. Это – её метод борьбы со смертью как фактом, создание иллюзии жизни, отрицание небытия. Средняя сестра Тео борется, пожалуй, проще всех – она много пьёт и ищет спасения в случайном сексе, сражаясь с чувством постоянной внутренней пустоты. Люк, в детстве рисовавший чудовищ, окружает себя ими и во взрослой жизни, находясь в постоянном наркоманском бреду. Его монстры всегда с ним, как бы он ни пытался убежать, они настигают его – самый страшный свой кошмар он постоянно видит периферийным зрением. Этот страх рифмуется с историей человека из клиники, куда Люка упекают лечиться сердобольные родственники. Бывший военный рассказывает группе на общей терапии о том, что везде видит образ мёртвой девочки без глаз – чтобы избавиться от этого кошмара, ему приходится ослепить себя, но это, разумеется, не помогает. Младшая Нэлл остаётся среди всех с самой неочевидной, но с самой сложной версией борьбы – она просто пытается жить, честно ходит по врачам, старается сохранять баланс среди всех этих не совсем нормальных родных, но в какой-то момент ломается – потому что прошлое сильнее.
Флэнеган взял от книги Ширли Джексон больше, чем кажется – не только имена героев, но и различные мелочи, которые наполняли роман – здесь и история про чашку со звездами, таинственный камнепад или монолог о брошенном в теплицу камне. Эти детали поменяли местами, присвоили другим персонажам, которые цитируют отрывки романа то тут, то там: так Стивен рассуждает о том, что такое страх, а Нэлл выдаст монолог о маленьком существе, проглоченном чудовищем. При этом формально книга Джексон тоже не является типичной страшилкой о доме с привидениями – это история об одиночестве и безумии. Сохранив этот каркас, Флэнеган выводит сюжет в семейную драму, оставляя её в жутких декорациях дома с привидениями. Призраки эти, впрочем, необычны и напрямую связаны с негативным жизненным опытом, травмой, с эмоцией; призрак становится символом в этой системе координат – он не просто канонично пугает самим фактом своего появления, но своеобразно отражает происходящее с героями.
Сам ужас здесь работает на нескольких уровнях – и самое жуткое у Флэнегана происходит в тишине. Так пугают руки, обнимающие спящих героев со спины, или чьи-то ноги, медленно приближающиеся к кровати. Страх молчалив, у него почти всегда есть причина, и для того, чтобы его преодолеть, приходится вернуться туда, где все началось. Традиционные бу-моменты пугают тоже, но куда лучше удаются Флэнегану не они, а бытовые, но не менее жуткие зарисовки – узор на потолке подвала, складывающийся в зловещую ухмылку, сонный паралич, постоянно атакующий Нэлл, перепалка семьи у гроба. Причин бояться в самом деле много, и самым главным является тревога за собственных детей, безусловная любовь к ним и желание защитить их от внешнего мира. Попытки эти, впрочем, бесплодны: как бы ты не прятал за семью замками родное дитя, всё равно внешний мир рано или поздно его настигнет – и этот животный ужас родителя, возведённый в абсолют, демонстрируется здесь с изуверской изощрённостью. Брошенные и замученные взрослыми дети, безумные от желания защитить родители, нехватка тепла и банальной любви, желание быть с кем-то и не ощущать холодную пустоту – всё это в итоге складывается в гигантский паззл, историю одного семейства во времени и пространстве, в мораль о том, что всё-таки нужно позвонить родителям и любить своих близких прямо сейчас, а не когда-нибудь потом.
Флэнеган выглядит ужасно сентиментальным – что ещё можно сказать про режиссёра, который на протяжении девяти часов экранного времени пытается найти сердце у монстра, а на десятый его находит? Эта находка выглядит определённой режиссёрской победой
Флэнеган при этом не стремится демонизировать дом и населяющую его жуть – к финалу оказывается, что даже эту чертовщину можно показать едва ли не лирично. Мрачный и безумный, Хилл-хаус на свой манер любит своих жертв – просто не умеет по-другому об этом рассказать и зажимает их в смертельных объятиях, так, мол, я вас всех люблю, так и съел бы, оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём. Одни мальчики и девочки соглашаются, другие бегут прочь – а сам дом остаётся вечным, оберегая своих жителей и притягивая новых – кладбище погибших кораблей, приют разбитых сердец, ментальное хранилище воспоминаний: потому-то его и уничтожить нельзя – как уничтожить что-то нематериальное?
И здесь Флэнеган выглядит ужасно сентиментальным – что ещё можно сказать про режиссёра, который на протяжении девяти часов экранного времени пытается найти сердце у монстра, а на десятый его находит? Эта находка выглядит определённой режиссёрской победой: чувств над разумом и над традиционной для многих фразой «книга лучше».
И, конечно, очередной победой Netflix над скукой бытия – но это уже не новость.
