Штамм, 2014, Гильермо Дель Торо, Питер Уэллер, Кит Гордон и другие
Попытка сурово столкнуть лбами псевдонаучность и мифологию обречена на провал. Екатерина Волкова рецензирует “Штамм”.
Под скрип корабельных снастей, под шум моря, под механический перестук сердца и стрекот камеры чума падала на Нью-Йорк в брюхе самолета. В условной реальности «Штамма» с обреченностью повешенного, но еще не задохнувшегося убийцы, пытались режиссеры и сценаристы создать хоть что-то новое по мотивам всех так или иначе связанных с упырями произведений. Вампиров в очередной раз решили проапгрейдить в духе времени. Если «От заката до рассвета» был реакцией на человечных и сексуальных упырей Джордана, Копполы и Скотта, то «Штамм» на бестолковых эддиков подростковых сериалов. Подменяя сладкие грезы условно научной основой сериал идет по хорошо утоптанной дороге от «Дракулы» Стокера к «Салимову уделу» Кинга, затем к «Они жаждут» Маккаммона. Сохраняя и подпитывая иллюзию связи с первым, но замыкаясь на последнем, «Штамм» с детской радостью аккумулирует все, что, так или иначе было связано с вампиризмом в массовой культуре. В погоне за оригинальностью создатели не просто уничтожают человеческое существо, не оставляя и минимального шанса на борьбу за собственную природу и/или с собственной природой. Используя карикатурную спаянность «Человеческой многоножки» «Штамм» грубо играет на отвращении, а не на страхах. Дверь открыта нараспашку, никаких тайн, никакого покалывания в нервных окончаниях, только омерзение.
“Штамм”, рецензия
Новый век не терпит мракобесия, только псевдонаучность. Однако попытка сурово столкнуть лбами эту самую псевдонаучность и мифологию обречена на провал. Не столько из-за когнитивного диссонанса от кишки, что вываливается из глотки, сколько из-за того, что все уже было снято куда изящнее, чем в «Штамме». Будь то «неправильность» вечной жизни или паразитизм вампиризма. Очевидно, только завидная уверенность Пратчеттовских мух-однодневок помогла создателям «Штамма» довести дело до конца, не позволив совсем уж уморить зрителя скукой, порождаемой хорошо знакомыми приемами нагнетания атмосферы, рассуждениями о природе любви, которая ведет к смертоубийству или стратегии по уничтожению главгада. Нужно разбить яйцо, чтобы не было больше парадоксов. Нужно уничтожить Хозяина, чтобы не было больше зла. Решение простое, действует только в плоской реальности киноэкрана, где прямые и не очень отсылки к B-movie влекут не вовремя порожденные мозгом ассоциации, так в магазинчике, не хватает одержимой ангелом бабульки из «Легиона», а самим вампирам «Пастырьских» соплей на дряблой коже.
Используя типического Гота, рожденного от суходрочки Мэрилина Мэнсона, создатели лишили упырей сексуальной привлекательности. С энтузиазмом психа, размазывающего дерьмо по стенке, объяснив, почему чисто с физиологической точки зрения вампирам половые признаки без надобности. А так как в «Штамме» на все чисто физиологическая точка зрения, то не удивляют ни червяки, как персонификация зла, ни флэшбэки с баянистыми Румынией и нацистами.
«Штамм» с детской радостью аккумулирует все, что, так или иначе было связано с вампиризмом в массовой культуре.
Цивилизация и сифилизация больше не следуют рука об руку, Гермес и Афродита стыдливо прикрыли мраморные телеса и только Боуи и Хиддлстон хитро прищурили алые глаза, мудро решив, что ничего-то не изменится, что все идет по кругу: крысы, чума, Абрахамы, гримуары, тьма, эротика и цитаты из Кальме.
