Хоббит: Пустошь Смауга (The Hobbit: The Desolation of Smaug), 2013, Питер Джексон, заметка
Глеб Шашлов о драконе Смауге, которому не хватает голоса Николая Дроздова.
Вышла в свет вторая часть внезапного киношного трехтомника. Пока дракон Смауг изволит почивать на золоте, рискуя застудить почки, рейд вовсю манчкинствует, путешествуя по паучьим лесам, эльфийским тюрьмам, бюджетным Венециям и даже отыгрывая сказку про трех медведей. Древнее зло потихоньку пробуждается, понимая свое простое злодейское счастье в решении орочьих демографических проблем и зловещем завывании под зловещий же танец теней. Хандрит рогатый Трандуил, пряча косметической магией последствия пожара, а Леголас как никогда похож на Рапунцель. В общем, все на местах, и очередная история из жизни Средиземья собирает изголодавшихся по нормальному фэнтези зрителей.
Смауг – это огонь, Смауг – это смерть, и единственное, чего ему нехватает – голоса Николая Николаевича Дроздова
Джексоновское кино в своем жанре, как всегда, практически не имеет альтернатив – все остальное не сравнится ни эпическим размахом истории, ни красотой, ни самой бытовой увлекательностью. И причиной тому не только и не столько неподражаемые виды Новой Зеландии, сколько сохранившаяся приключенческая атмосфера детской книжки, которую не вытравить никакими Зловещими Пророчествами О Судьбах Мира. Одинокая гора куда ближе, чем роковая, как в плане фентезийной географии, так и с точки зрения близости зрителю. Гномьим похождениям свойственна камерность, как бы странно это ни звучало, и литературный уют, но при этом веселье и динамика получились на уровне более высоком, чем можно было бы ожидать от безбожно раздутой на три фильма истории. И здесь, пожалуй, никакие из авторских находок во имя этого самого раздувания не нарушают гармонии, а лишь добавляют здорового юмора. Забавны межвидовые мезальянсы, хорош старик Гендальф в своих хмурых остротах и спешке по архиважным волшебным делам, прекрасен Стивен Фрай в амплуа экономической трясины, паршивого управленца. Эльфы с луками очень по-сейлормунски прибегают на помощь в пиковые моменты, оставляя позади даже печально известных орлов (секрет раскрыт: им просто тяжело таскать упитанных гномов на солидное расстояние). Квартирный вопрос потихоньку портит Торина Дубощита. Кино так и просит описания в терминах ролевых игр: гномы – сильные, эльфы – ловкие, рога-хоббит – хитрый, у всех сравнительно немало харизмы, но не осталось очков на интеллект и мудрость. Но главный хит, конечно – чудесный дракон, чей комплекс неполноценности и склонность к аутотренингу породили целую тучу интернет-мемов. Смауг – это огонь, Смауг – это смерть, и единственное, чего ему нехватает – голоса Николая Николаевича Дроздова.
AlteraPars: рецензия Екатерины Волковой, РЕЦЕНЗИЯ Игоря Нестерова
