Freak out
Артур Сумароков рассказывает о новом немецком кино на примере “Фрик Орландо” Ульрике Оттингер
По-настоящему удачно экранизировать модернистский роман “Орландо” Вирджинии Вульф – весьма сложная задача. Основная причина заведомых трудностей перевода литературного текста на язык кинематографа кроется в том множественном напластовании контекстов, которыми от начала до конца пропитан роман писательницы о торжестве времени и обретении новой идентичности. Сильнее всего темы меняющегося гендера и феминистического дискурса подчеркнул одноименный фильм режиссера Салли Поттер с Тильдой Суинтон в главной роли. Этой картине удалось не превратиться в трафаретный манифест бигендерной сексуальной идентичности, да и чисто эстетически лента со всей своей насыщенной фактурой вписалась в контекстные поля модернизма и постмодернизма.
Тем удивительнее воспринимается гротескная антиутопическая вампука “Фрик Орландо” 1981 года, поставленная одним из лидеров Нового немецкого кино Ульрике Оттингер. Лента эта стала второй частью так называемой “Берлинской трилогии” режиссера, этаким эффектным междустрочным переходом от “Билета в один конец” до “Дориана Грея в зеркале жёлтой прессы”. Берлин является одним из главных героев во всех фильмах трилогии, объединенных в тугой философский узел идеями самоидентификации и отчужденности. В этих картинах Берлин предстаёт в столь многих ипостасях, что его тотальная, абсолютная множественность воплощений, зеркальных отражений, бликов лучей солнца в предзакатном дурмане рифмуется с невыносимым томлением главных героев, теряющих и снова находящих свою идентичность, своё новое «Я», решительно сбросившее любые моральные оковы.
Кадр из фильма “Фрик Орландо” Ульрике Оттингер
Оттингер из романа Вирджинии Вульф взяла лишь идею и сам образ главной героини, сняв свой фильм именно что “по мотивам”. Вырвав андрогинное, бесполое, но не пустотелое (в значении corps sans organes по Делезу) существо Орландо из (псевдо)исторической среды и поместив его в кислотный, карнавальный урбанистический пейзаж Фрик-сити, в котором отклонения от нормы стали новой нормой, Оттингер отказалась от тщетных поисков смысла, которыми так был занят литературный прототип.
Новая среда существования, полная хаоса и индустриального безумия, придала и новую обусловленность человеческому бытию. В новой мифоцентричности “Фрика Орландо” бог (точнее, даже боги) не умер, но снизошёл до людей, уравнявшись в единой сущности с ними, а любой сакральный ритуал по факту десакрализирован, лишён своей значимости, превращен в нарочито вызывающий перформанс, не молитву, но бласфемию, полную как перверсий, так и инверсий. То же происходит и с человеком как индивидом, в бурлескной вселенной картины отрешенном от собственной цельности и прикованном к распятию сумятицей и бесцельностью собственного жизненного пути. Никто не знает кто он такой, потому что всяческие стремления докопаться до сути оборачиваются абсурдом, девальвирующим всю внутреннюю логику такого рода философских поисков.
Оттингер взяла из романа Вирджинии Вульф лишь идею и сам образ главной героини, сняв свой фильм именно что “по мотивам”. Вырвав андрогинное, бесполое существо Орландо из (псевдо)исторической среды и поместив его в кислотный, карнавальный урбанистический пейзаж Фрик-сити, в котором отклонения от нормы стали новой нормой, Оттингер отказалась от тщетных поисков смысла, которыми так был занят литературный прототип
Примечателен и выбор актрисы Дельфины Сейриг на одну из ключевых ролей в фильме – она отыгрывает во “Фрике Орландо” женщину, носящую более чем сотню имён, ни одно из которых нельзя назвать ее настоящим. Она – отражение героини Магдалены Моктесумы, ее тень, ее прошлое, будущее и настоящее, бег от которого выглядит всего лишь бесполезной тратой времени и сил. В конце концов, эта женщина – и сама смерть, что способна принимать множество обличий, но никогда не представать перед человеком самой собой. Впрочем, таким образом режиссёр подчёркивает в том числе и энигматическую сущность женщины как таковой, опираясь в образном и мифологическом конструкте ленты на женщину без имени из “В прошлом году в Мариенбаде” Алена Рене, инфернальную графиню Батори из “Дочерей тьмы” Гарри Кюмеля, полую Симону Тевено из “Скромного обаяния буржуазии” Луиса Бюнуэля, и, без всякого сомнения, заточенную в гроб обыденности святую грешницу Жанну Дильман из одноименного фильма Шанталь Акерман. За вытеснением из личности героини “мужского-женского” стоит пресловутое достижение контроля за человеком, стирание пола порождает стирание всего того, что было “до”, ибо “после” – это чистый лист, который можно заполнить как самыми красивыми в мире стихотворениями, так и несусветным шизофазическим бредом. Фильм Оттингер ищет красоту в стихии абсолютного хаоса, которым был охвачен Берлин начала восьмидесятых.
