Вся репортёрская рать
Убить гонца (Kill the Messenger), 2014, Майкл Куэста
Игорь Нестеров об “Убить гонца”.
Въедливый публицист Александр Герцен ещё в середине позапрошлого столетия поражался по-младенчески наивной вере печатному слову, как в среде полуграмотных разночинцев, так и в кругах именитых выпускников царско-сельских лицеев. Слепое доверие читателей независимо от пола, возраста и социального статуса всему, что размещалось на первых полосах периодических изданий, с годами росло и крепло, вызывая с переменным успехом то панику, то усмешку интеллектуалов. Газеты уступали роль национальных рупоров телеканалам, читатель превращался в зрителя, а новым лозунгом медиа-артиллеристов информационной эпохи зазвучала фраза: «Нам не нужны доказательства! Мы — глас народа!». Чем всеохватнее становились средства массовой манипуляции, тем сложнее получалось отделять зёрна от плевел: чистый факт от галимого фейка, неудобную истину от заведомой лжи.
“Убить гонца”, рецензия
Громкое дело американского автора-разоблачителя Гэри Вебба, которое перенес на экраны режиссёр Майкл Куэста, с одной стороны, как нельзя лучше отражает иезуитские реалии политической журналистики, с другой, очерчивает узкие границы свободы слова в стране, где эта свобода, казалось бы, священна и незыблема. Лента «Kill the Messenger» даже в своём названии обращается к древней привычке властителей отрубать голову или отрезать язык посланцу с дурными известиями, уравнивая современных правителей с их надменными и невежественными пращурами. Биографический триллер Куэсты, который раньше снимал преимущественно драматические сериалы, представляет собой именно тот случай, когда важны не столько чисто кинематографические (весьма ограниченные) достоинства картины, сколько реалистичный сюжет, проливающий свет на самую взрывоопасную журналистскую «бомбу» 1990-х годов, которую удалось «обезвредить» благодаря глубокой глотке Моники Левински, отлаженной системе пропаганды и ритуальной жертве — разрушению репутации автора сенсации.
Тем не менее, само появление творческого высказывания, сдувающего пыль с позорной истории и оправдывающего «жертву режима», событие, о котором в сегодняшней России можно лишь тихо мечтать.
Корреспондент провинциальной газетенки «Сан-Хосе Меркьюри Ньюс» Гэри Вебб относится к той редкой и ненавидимой чиновниками породе информационных сыщиков, которых 26-й президент США Теодор Рузвельт ласково обозвал разгребателями грязи (“muckrakers»). Вебб — назойливый охотник за жареными фактами — доказательствами нечистоплотности американской власти. В один прекрасный день он случайно натыкается на сведения из разряда «совершенно секретно». Несколько не связанных друг с другом источников утверждают, что ЦРУ с молчаливого одобрения Белого дома помогало вести непрерывные поставки дешевого кокаина в чёрные трущобы Лос-Анжелеса и Сан-Диего для финансирования повстанческого антикоммунистического движения в Никарагуа. Вебб хватается за ниточку, постепенно распутывает клубок связей между наркоторговцами и федералами и, в конце концов, осознает, что имеет дело со скандалом похлеще Уотергейта. После выхода обличительной серии публикаций под общим названием «Тёмный альянс» Вебб становится мишенью для медиакиллеров из «Нью-Йорк Таймс» и добычей для акул пера из «Вашингтон пост», которые за считанные месяцы превращают бескорыстного правдоруба и доброго семьянина в тщеславного сплетника и беспутного бабника.
Нельзя сказать, что Куэста примеряет на себя фирменный костюм неутомимого конспиролога Оливера Стоуна. Режиссёрский байопик не предпринимает попыток поголовно обвинить весь американский истеблишмент в причастности к государственной измене на манер «JFK» или «Никсона». Неслучайно перед финальными титрами на экране собственной персоной появляется бывший сенатор и действующий Государственный секретарь США Джон Керри, который сдержанно подтверждает, что Вебб оказался прав в своих выводах и подозрениях. Само присутствие в картине столь крупного государственника, по понятным причинам, представляет собой косвенное свидетельство, что не всё ещё окончательно прогнило в Вашингтонском королевстве. Одновременно режиссёр не ищет свежих концептуальных форм подачи резонансной истории, сосредоточившись на прямолинейном, но предельно достоверном пересказе печальных и постыдных событий двадцатилетней давности. Актёрская самоотдача Джереми Реннера играет едва ли не ключевую роль в эмоциональной искренности киноверсии трагедии честного журналиста. Камео Барри Пеппера, Роберта Патрика и Рэя Лиотты удачно дополняет криминально-заговорщический колорит. По окончанию просмотра не возникает серьезных сомнений в том, что оруэлловское определение свободы («право говорить людям то, что они не желают слышать») так и не стало реальностью в «самой свободной стране». И виной тому, не только всесильный Большой брат, но и маленькие лживые людишки, испытывающие малодушный страх за своё место под солнцем и религиозный ужас перед правдой.
Фильм «Убить гонца» предсказуемо не вызвал ожесточенных споров в кинематографическом сообществе. Все зубры кинокритики сошлись во мнении, что продукт добротный — без серьезных изъянов и без особых изысков. Однако среди коллег Гэри Вебба кино обсуждалось достаточно шумно и широко. «Вашингтон пост» возобновил прежние нападки на покойного пулитцеровского лауреата. «Нью-Йорк таймс» отметился парой гневных статей о наивной идеализации личности опального автора. Подавляющая же часть журналистской братии каялась и подтверждала, что Вебб был публично оклеветан и морально уничтожен по отмашке свыше. Произошла своего рода посмертная реабилитация, разумеется, без каких-либо наказаний борзописцев, причастных к травле репортёра, или экс-чиновников, ответственных за поставки крэка в бедные районы западных американских мегаполисов. Тем не менее, само появление творческого высказывания, сдувающего пыль с позорной истории и оправдывающего «жертву режима», событие, о котором в сегодняшней России можно лишь тихо мечтать. Третье место в мире (после Ирака и Алжира) по числу нераскрытых убийств сотрудников прессы за четвертьвековой период убедительно намекает, что браться за политический триллер о жизни и творчестве, допустим, Дмитрия Холодова, Владислава Листьева или Анны Политковской время ещё не пришло. Хотя, казалось бы, что может быть опасного в создании кино о мучениках совести — праведниках, которым Спаситель завещал Царствие Небесное? Ведь это своего рода обряд самоочищения, пройдя который, общество, возможно, перестанет ломать изгоям пальцы и стрелять им в спину по ночам.
