Вне себя (Self/less), 2015, Тарсем Сингх
Виктория Горбенко о бессмертии и новом фильме Тарсема Сингха
Очень крутому застройщику с лицом Бена Кингсли остается жить максимум полгода, но анонимная записка приводит его в загадочную компанию, которая всего за 250 миллионов долларов готова вырастить новую физическую оболочку. Молодое тело Райана Рейнольдса и поначалу слушается не очень, а впоследствии и вовсе начинает заявлять свои права новому владельцу, демонстрируя увлекательные флешбеки с военными стычками и болезненными девочками. Герой, ведомый неясным зовом чужой памяти, вырывается из гедонистического угара новой беспечной жизни и начинает расследование, приводящее к пиротехническому пиршеству и раскрытию грязных секретов бессмертия.
«Вне себя», рецензия
В новой работе режиссер Тарсем Сингх, вероятнее всего, разочарует любителей своего визионерского таланта. Здесь не оживают инсталляции Херста и фантастический реализм Гигера, не конструируются лабиринты больного сознания, и даже восточного типа девушка весь фильм ходит в тоскливой джинсе. Никакого буйства фантазии и разнообразия фактуры, никакого карнавала и цветовой гаммы а-ля “гардероб королевы Елизаветы” – вероятно, смерть верной творческой спутницы Сингха, мегакреативного дизайнера Исиоки Эйко, дает о себе знать. Поклонники «Клетки» и «Запределья» дружно говорят: «Бууу!» Непоклонников прельстит разве только Райан Рейнольдс (у него ведь наверняка есть свой фан-клуб). Тем не менее, поднятая Сингхом тема при ближайшем рассмотрении весьма любопытна, хотя и слаборазвита. Не стоит обманываться, глядя на ленивые потасовки и мелодраматические карибские финалы. Ритмичная dolce vita сексуального ассорти и стритбольного азарта обернется эскапической ломкой. Кино это вовсе не про то, как нехорошо отнимать чужие жизни. Тем более, не про важность семейных ценностей и необходимость говорить близким людям, какие они молодцы, потому что времени на это может и не остаться. И даже не об умении Рейнольдса дать актера хотя бы на пару секунд телефонной видеозаписи (но все же обратите внимание на его чудесную мимику в момент задувания свечек больной дочерью).
В новой работе режиссер Тарсем Сингх, вероятнее всего, разочарует любителей своего визионерского таланта. Здесь не оживают инсталляции Херста и фантастический реализм Гигера, не конструируются лабиринты больного сознания, и даже восточного типа девушка весь фильм ходит в тоскливой джинсе
Как ни странно, здесь сложно удержаться от упоминания недавнего “Века Адалин”, где главную роль исполнила супруга Рейнольдса Блейк Лайвли. При тотальной несхожести этих двух фильмов оба они поднимают тему бессмертия. Но, если Кригер уводит мысль в область чувственную, где вечность представляется очень грустной штукой из-за сопутствующего ей одиночества, то Сингх куда как занятнее. Он прямо проговаривает сожаление от того, что великие умы тоже смертны, и в этом видится трагедия нового века. Судите сами, когда умерла христианская мораль и была отринута концепция воскресения, единственным утешением для мыслящих людей стало обретение вечной жизни в творчестве. Теперь и этого мало. Факт успешного существования яблочной империи есть ничто для Стива Джобса, потому что его гений уже изъеден трупными червями. Интересно и то, что вслед за недавним «Превосходством» под бессмертием Сингх подразумевает вечную жизнь именно разума. Впрочем, здесь же эти два фильма и расходятся. Если Пфифстер, несмотря на попытку трансгрессии, еще апеллировал к понятию души, безуспешно пытаясь разобраться хотя бы с самим фактом ее существования, и создавал своего голограммного Иисуса, то Сингх говорит исключительно о сознании, что отдаляет его от привычной христианской парадигмы. Разорвав отношения с Богом, человек остался наедине с собой, маленьким, жалким, внезапно смертным. И как бы далеко не дошла техника, впереди все равно пустота. Ставим «nihil» над всем, что сделано, и пытаемся поверить, что “Вне/себя” заканчивается хэппи-эндом. Вообще в то, что вне/нас что-то есть, и это что-то дороже гипотетического бессмертия.
