5 эпизод
Казалось бы – пора к интересному! Рика в позапрошлом эпизоде окружили шустрые трупы, погиб Гленн, Деррил чуть не бросил всю тусовку, Кэрол слишком давно не видно. Но – нет, уже по тому, как главарь банды тащит за собой стадо и просит открыть ворота (а как удалось сбежать – увы, за кадром) понятно, что на многое рассчитывать не приходится. Все в традиционном для середины сезона духе: как будто после экшена нужна передышка, как будто бюджетов недостает ни на что, кроме задушевных бесед крупным планом, как будто кому-то интересны комиксные (в нехорошем смысле) сценарные потуги и морали. Нового ничего, все по-прежнему тлен, и нам это долбят целый час.
Все рефлексируют: Диана ходит с отсутствующим видом и страшными глазами смотрит на обломки самовластья. Ее сын, стоявший на воротах и потому ссутулившийся под грузом вины, забухал и оскандалился. Гей переживает, что навел мародеров на мирный уголок. Мэгги – что Гленн потерялся, и, возможно, погиб. Карл – что подружка пропала в лесу. Рандомная домохозяйка режет от безысходности вены, пухлый хирург-психолог читает профильную литературу и льет слезы от своей бесполезности. Обыватели с обреченным видом пишут на стене имена умерших, а суперстадо денно и нощно стучит по железной ограде, действуя на нервы.
Но – куда же без надежды и попыток духоподъемности. Рик целует жертву абьюза, fuck the rules, живем один раз. Сама мать-одиночка, в свою очередь, вдохновилась первым заколотым ножницами противником настолько, что толкает мотивационные речи. Диана остервенело (и очищающе!) лупит розочкой загулявшего мертвеца и заново понимает ценность жизни. Докторша совершает каминг-аут и засасывает единственную выжившую на 500 миль лесбиянку. Ну и главная надежда – это когда Мэгги стирает заранее написанное имя Гленна со «стены памяти». Боимся верить, но все же – ну а вдруг?
