Честные свободные выборы – лучшее, что подарила нам демократия! Но вот незадача: у идеалиста и рьяного космополита Петера остались считаные минуты, чтобы успеть на избирательный участок и сделать Данию (читай: мир) чуточку терпимее. А этот самый мир вдруг оказывается настолько перенаселён расистами, что задача становится практически невыполнимой… Классик сценарного дела Андерс Томас Йенсен уже с младых лет оное дело знал туго, потому его ранняя работа «Вечер выборов» – чуть больше, чем язвительный шарж. За насмешкой над косным датским обществом, где даже понаехавшие костерят понаехавших, прячется ёмкий приговор моде на показушный антирасизм. Брезгливо наклеить ярлык на встречного – проще простого, вот только ребята, которые без приставки «анти-», делают то же самое. Куда сложнее отыскать в себе границу, разделяющую понятия «Мы» и «они», и стереть её. Пока же не стёрли, не мешайте людям пить их грёбаный «карлсберг».
Насколько правдоподобной будет иллюзия выбора, во многом зависит от иллюзиониста. И француз Ромен Шассен припас для зрителя пару изящных трюков. Его клип на песню «Words Hurt» парижан Naïve New Beaters – это иммерсивный трип во вселенную вечной экзистенциальной дилеммы, где нет правильного решения. Заимствованная из видеоигр нелинейность превращает счастливого обладателя экранной кнопки в вершителя судеб – от судьбы нелепого студентика, порывающегося сжульничать на экзамене, до судьбы всей планеты, которую не грех и продать кому-нибудь. Мораль незамысловата: чем выше соцступенька, тем ниже нравственная планка, а узнать, что скрыто за остальными знаками вопроса, интересно всем. Ведь так гипнотизирующе мигает надпись «Try a new life», ну и, помилуйте, это же просто онлайн-забава, ничего серьёзного там не решается. Вот только заметьте, как быстро эта надпись вам надоест и с каким всевозрастающим раздражением вы будете жать на «Skip this scene».
На очередном обороте колесо сансары раздавило мир – уцелел лишь обшарпанный отель на краю обрыва. В отеле господа с узнаваемо-свиными рылами пожирают чьи-то вещи, переработанные для них в лакомства с помощью жутковатой вариации шляпо-сосисочного агрегата. Под ногами тощие кошки клянчат объедки, а неутомимый и кого-то напоминающий ресторатор скармливает своей адской машине последние доступные ресурсы. Конечно, самое интересное начнётся, когда поросята всё слопают, а котята не согласятся голодать. Кровавые мульталлегории Атанассиоса Вакалиса, явно выросшие на материале Вильнёва и, естественно, Феррери, в энный раз резюмируют ненасытный режим, который бесконечно убивает и вновь порождает сам себя. Если же заглянуть под стол, то фатализм становится особенно горьким. Впрочем, комнат в отеле много, механизм работает исправно, повар по-прежнему услужлив – а пировать приятнее, чем горевать. Кому какая разница, что берег всё быстрее рушится и край бушующей бездны всё ближе?
Одной крови, 2015
Стеклянных гармоник больше не осталось – теперь несогласным разбивают лица и жизни. На бескрайних просторах условного города M непутёвый младший брат умывается собственной кровью и вновь швыряет булыжник в полицейский кордон, пока мудрый старший брат безуспешно пытается его образумить. В итоге маховик насилия, запущенный одним, перемелет обоих, революция откусит себе хвост, а режиссёра Семёнова-Алейникова возьмут в Канны. И, наверное, не зря. Пока наши овощные воротилы снимают выхолощенные панегирики в духе соцреализма, братья-белорусы предпринимают неоднозначную, но редкую и оттого похвальную попытку поговорить о восстании против системы в реалиях современности. И что самое удивительное – получается искренне и злободневно, хоть и с оглядкой на призрак батьки Гамлета за спиной. Да и, в конце концов, важно не то, насколько здесь обелены чьи-то органы или насколько бессмыслен и беспощаден тут [бело]русский бунт. Важно – не молчать. Это уже немало.
Представьте: британские учёные (кто же ещё) изобрели крем от всего. От прыщей, уродства, глупости, бедности, голода, засухи, старости, смерти – ну, и от остального тоже. Классно, да..? Человек-оркестр и неистовый флеш-аниматор Дэвид Фёрт не менее скептичен, чем вы, поэтому рассказывает историю с неизбывным сарказмом и донельзя криповым визуалом. Программки Adobe пережёвывают обычные фотографии обычных людей в психоделический паноптикум, будто Гильям фитует с Босхом, в то время как сюжетные антагонисты устраивают войну Крему, рискнувшему посягнуть на гегемонию Денег. Сатиры хватит и на типичные ходы чёрного пиара с крикливыми заголовками про СПИД и педофилов, и на махровых обывателей, готовых верить любому проплаченному слову из телевизора, и на лицемерие корпораций, невозмутимо переобувающихся ради наживы. А в конце вдруг остро почувствуешь себя частью человечества, жаждущего перемен, которым никогда не позволят случиться и которых, вообще-то, никто здесь не заслужил.
Заповеди – не то, в чём стоит сомневаться, пусть даже они выведены мелом на грифельной скрижали. Иначе как создавать условия для поступательного развития на десятилетия вперёд? Вот и иранский эмигрант Бабак Анвари задаётся этим вопросом, консервируя исламскую республику в стенах школьного кабинета. Сколько будет 2+2? Ответ так же непредсказуем, как наше прошлое, главное – быстро усвоить новую версию. К счастью, молодое сознание находится ещё в стадии формирования, становления, и ему нужна внутренняя стабильность. Посему директор обратится к школьникам и благодушно расскажет, как важно принять изменившуюся реальность, свежая генеральная линия будет безжалостно реализована руками учителей и активистов, а инакомыслящий ученик слишком поздно поймёт, что всё происходит не понарошку. Губка сотрёт остатки чьей-то жизни, размазав их в назидательное красное пятно, промолчавших поблагодарят за поддержку и доверие, а мятежникам останется лишь бунтовать так, чтобы никто не заметил.
