Последний хоррор мастера
Шок (Schock), 1977, Марио Бава
Андрей Волков – о последнем фильме Марио Бавы
26 ноября завершилась жизнь Дарии Николоди (1950 – 2020), музы Дарио Ардженто и матери его дочери Азии. Она играла в фильмах разных жанров, снималась у таких мастеров, как Элио Петри и Этторе Скола, но подлинную славу Дария получила благодаря Ардженто, в джалло которого она снималась в 1970-1980-х гг. Также она выступила соавтором сценария «Суспирии» (1977), а также двух хорроров поклонника Ардженто Луиджи Коцци, второстепенного режиссёра итальянского кино 1980-х гг.
Дария Николоди считала себя серьёзной актрисой и не снималась в поточной хоррор-продукции Италии. Кроме джалло Ардженто она украсила своей игрой фильмы его друга Ламберто Бавы и ученика Микеле Соави, вполне солидных итальянских постановщиков. Но есть в её фильмографии особенный проект. Это «Шок» выдающегося мастера Марио Бавы, одного из родоначальников итальянской школы ужасов. Фильм стал последним обращением режиссёра к прославившему его жанру.
Как и американец Сэм Пекинпа, Марио Бава регулярно работал на сопротивлении диктату продюсеров, нередко в условиях недостатка бюджета, часто ругался и уходил со съёмок, как произошло с фильмом «Лиза и дьявол» (1972), вышедшим до «Изгоняющего дьявола» (1973), однако усилиями продюсера Альфредо Леоне переделанного чуть ли не в рип-офф шедевра Уильяма Фридкина и выпущенного под названием «Дом дьявола» в 1975 году.
Собственно, почти все фильмы Марио Бавы 1970-х гг. были созданы в очень нервной атмосфере, имели бесконечные переделки и плохую дистрибуцию. Ретроспективно ряд его фильмов тех лет признаны чуть ли не шедеврами, например, криминальная картина «Дикие псы» (1974), вышедшая в официальный прокат лишь 20 лет спустя. Эта работа Бавы имеет сходство с дебютным шедевром Квентина Тарантино «Бешеные псы» (1991), что наводит на мысль, что постановщик мог её видеть, тем более американский синефил много раз в восторженных тонах отзывался о гении Бавы.
Кадр из фильма “Шок”
«Шок» объективно не лучший фильм режиссёра. Тем не менее, и он может заставить задуматься – а видел ли эту мистическую ленту Уэс Крэйвен, поскольку работа имеет сходство с его «Кошмаром на улице Вязов», ведь зло, живущее в доме, атакует главную героиню в исполнении Дарии Николоди даже во сне, оставляя, в частности, следы от когтей как доказательство своего присутствия.
Англоязычное название «Beyond the Door II» намекает на фильм Овидио Г. Ассонатиса «За дверью» (1974), который шёл в прокате США и имел там определённый успех, однако Бава никогда не снимал сиквелы к чужим проектам, и «Шок» не стал исключением – это самостоятельная история, но вдохновлённая произведениями Хиллари Во и Стивена Кинга. Благодаря влиянию последнего в сюжете присутствует мальчик Марко, который испытывает влияние мистических сил. Его поведение резко меняется, что пугает Дору сильнее, нежели проявления полтергейста в доме. Её второй муж Бруно не верит ей, так как Дора находится под наблюдением психиатра после нервного срыва, произошедшего после загадочного самоубийства её первого мужа Карло, отца Марко.
Если и проводить кинематографические аналогии, то уместнее всего вспомнить «Ребёнок Розмари» (1968). Марио Бава тоже творит на тонкой грани между реальностью и безумием, и даже финал не расставит окончательно все реперы. Что было на самом деле, а что явилось следствием надломленного сознания Доры, постановщик предпочтёт отдать на суд зрителя.
Оригинальное название «Шок» вполне отражает содержание ленты. Сюжет построен вокруг психического состояния Доры, которая столкнулась в прошлом с ужасным самоубийством Карло и, не сумев принять реальность, сбежала в безумие. Отчасти фильм напоминает психоделику Дэвида Линча, однако выдающийся сюрреалист в то время только начинал свой путь в кино.
В отличие от другого мастера итальянского хоррора Лючио Фульчи, Марио Бава не был сюрреалистом. Наоборот, он чаще всего опирался на классические литературные традиции – готического романа, романтизма, а также на классическую живопись, в первую очередь на работы импрессионистов. Гений контрастов, Марио Бава творил причудливые сочетания света и тени, часто создавая особую готическую атмосферу, а также использовал множество цветофильтров, придавая своим фильмам оттенок грёз или ночного кошмара. Эксперименты с визуальным рядом унаследовал и ученик Бавы Дарио Ардженто, а также его сын Ламберто, также ставший классиком итальянского хоррора.
Эпоха Марио Бавы завершилась на исходе 1970-х гг., в которых он остался навечно, уйдя в мир иной 27 апреля 1980 года, почти одновременно с Альфредом Хичкоком. Интересно, что они оба расценили Дарио Ардженто как своего продолжателя, хотя отец саспенса наверняка бы оставил положительный отзыв и о творчестве Ламберто Бавы, автора бессмертной дилогии «Демоны», оказавшей влияние на множество последующих мистических картин.
Интересны взаимоотношения сына и отца. Марио верил в потенциал Ламберто и позволял ему учиться на своих поздних фильмах. Бава-младший ставил по раскадровкам отца отдельные сцены. Вот и «Шок» не стал исключением. Психопатологическую линию этой мистической ленты продолжил Ламберто в своём режиссёрском дебюте «Макабро», который отдельные критики и киноманы признают лучшей работой Бавы-младшего. Фильм вышел в прокат 17 апреля 1980 года, за 10 дней до смерти отца. Посмотрев его, Марио Бава, по слухам, сказал – «теперь я могу умереть спокойно».
«Шок» едва ли подойдёт для тех зрителей, кто никогда не видел фильмов Марио Бавы. Его сюжет совершенно нетипичен для итальянского мастера, а похожести на «Омен» (1976) Марио изо всех сил сопротивлялся, создав мистико-психопатологический триллер, где чрезвычайно сложно отделить реальные проявления полтергейста от демонов сознания
«Шок» едва ли подойдёт для тех зрителей, кто никогда не видел фильмов Марио Бавы. Его сюжет совершенно нетипичен для итальянского мастера, а похожести на «Омен» (1976), как, возможно, желали продюсеры, Марио изо всех сил сопротивлялся, создав мистико-психопатологический триллер, где чрезвычайно сложно отделить реальные проявления полтергейста от демонов сознания Доры. Фактически фильм отличается субъективным повествованием, где события показаны сквозь призму ускользающего рассудка главной героини, что может напомнить загадочный триллер Дэвида Линча «Шоссе в никуда» (1997).
Получивший консервативное воспитание в семье Эудженио Бавы (1886 – 1966), мастера по спецэффектам, скульптора и оператора, а также одного из пионеров итальянского кино, Марио старался избегать эротики, дабы голые тела не разрушали вязкую атмосферу кошмара и не микшировали его идеи о гибельности капиталистического пути. Марио Бава, как и многие другие итальянские мастера тех времён, симпатизировал коммунистам, оттого, возможно, любил Россию и вдохновлялся русской литературой.
Между тем, именно Марио Бава стал отцом слэшера, ведь линия с молодёжью его классической картины «Кровавый залив» (1971) создана именно в этом ключе – с непременными шутками, розыгрышами, праздным времяпрепровождением и голыми сочными телами молодых итальянок. Хотя для Бавы этот эпизод был ещё одним примером духовного кризиса итальянцев. В «Кровавом заливе» практически нет положительных героев, ибо все персонажи обуреваемы алчностью и имеют порочную натуру.
Марио Бава интересно снимает эротическую сцену и в «Шоке» – став одержимым злой силой, сын Марко испытывает нездоровый интерес к матери, подглядывая за ней в душе и воруя её нижнее бельё. Бава и тут нашёл способ подчеркнуть искажённую реальность – камера средним планом показывает обнажённые спину и ягодицы Доры через отражение в зеркале, которое, как известно, преломляет свет, давая перевёрнутое изображение. Сознание героев, включая Марко, который унаследовал безумие матери, не такое, как у «нормальных» персонажей, например, второго мужа Бруно. Они впечатлительны, внушаемы и являются лёгкой добычей для потусторонней силы. «Шок» имеет много общего с романом Стивена Кинга «Сияние», но читали ли его авторы неизвестно – книга вышла в том же 1977 году.
Как справедливо отмечал киновед Говард Хьюз в книге «Кино Италии: Полный гид от классики до культа» (2011), финальный хоррор Марио Бавы не производил бы большого впечатления без аутентичной игры Дарии Николоди, которая впечатляюще перевоплотилась в женщину на грани нервного срыва. В будущем она сыграет безумных героинь в джалло Дарио Ардженто. И, конечно, «Шок», несмотря на более скромные достижения на ниве психопатологии и психоделики, по сравнению со Стэнли Кубриком и Дэвидом Линчем, является примером авторского стиля Марио Бавы, его необычного видения мира.
Постановщик завершил свою славную кинобиографию экранизацией новеллы Проспера Мериме «Венера Илльская» для мини-сериала «Дьявольские игры» (1981), тоже нетипичного для него проекта, а также участием в классическом джалло Дарио Ардженто «Преисподняя» (1979), в котором он последний раз встал за камеру, сняв в своей манере сцену в затопленном подвале здания. В обоих работах принимала участие и Дария Николоди, чей актёрский талант, по-видимому, впечатлил маэстро, но его преждевременная смерть от инфаркта помешала их дальнейшему сотрудничеству.
