Драйв (Drive), 2011, Николас Виндинг Рефн
Эрик Шургот – о восьмом фильме датского режиссера
Ночной город – извилистая мерцающая паутина дорог. Фоном звучит вязкий саундтрек, ритмом подобный тиканью часов. Водитель (Райан Гослинг) виртуозно увозит на автомобиле двоих грабителей с места преступления – Николас Виндинг Рефн представляет зрителю главного героя в качестве бандита, хотя уже после вступления выяснится, что для водителя грабежи – вынужденный источник заработка. Хладнокровный и немного маскульный типаж из прошлого. «Real human being, and a real hero» – в ключевой композиции саундтрека, хрупким голосом Бронвин Гриффин, емко укладывается характеристика персонажа в одну короткую строчку. Фильм, который позднее назовут первой главой «Неоновой трилогии», старательно мимикрирует под криминальную драму, но на поверхности является повестью о настоящем человеке, кажущимся настолько нереальным, что у него даже нет имени, практически нет прошлого, а будущее сливается в размытую цветную ленту ночного хайвея, увиденного из окна несущегося на бешенной скорости авто. История стара как мир: парень влюбился в девушку, но в это же время из колонии вернулся ее муж – не такой уж плохой вообще-то человек, просто намертво втянутый в преступную авантюру, угрожающую жизням жены и сына. Теперь у водителя есть только одна цель – защитить девушку и ребенка, убив всех, кто может ей навредить.
Кадр из фильма “Драйв”
Среди всех современных режиссеров-визионеров, Рефн один из самых визуально понятных, но это ни в коем случае не признак примитивности. Его киноязык – это композиционно выверенные, максимально разгруженные, порой чуть ли не статичные по отношению к объективу камеры, кадры. На бумаге сценарий «Драйва» ничем не выделяется среди сотен историй о мужчине, вовремя оказавшемся рядом с дамой в беде. В руках Рефна же он пестрит красками. Буквально, ведь цвет тут играет собственную, полноценную роль, точно передавая настроение происходящего на экране. Как, впрочем, и расположение объектов в кадре. И если герой Гослинга знакомится с босом мафии, то последний обязательно смотрит на безвестного парня сверху вниз. А когда та самая дама в беде Айрин (Кэри Маллиган) разрывается между чувствами к главному герою и вернувшемуся из тюрьмы мужу, на заднем плане, на полу, одиноко лежат подспущенные шарики, купленные по случаю вечеринки. Понятный зрителю визуал, разливающийся золотом солнечного света по забетонированному руслу одноименной городу ангелов реки, или окутывающий сам город тьмой неоновой ночи, обогащает кажущуюся банальной историю.
Но куда интереснее в «Драйве» трансцендентное, еще не настолько явное, как в следующих работах Рефна. Хрупкая ткань бытия в фильме несколько раз рвется, переводя повествование в некую пограничную плоскость. Такова сцена в лифте, когда водитель вдруг понимает, что он и Айрин оказались в замкнутом помещении с пришедшим за ними киллером. Влюбленные сливаются в поцелуе, после чего герой Гослинга нападает на убийцу и нежность сменяется животной яростью. При этом часть сцены, та, что с поцелуем, выстроена так, словно в реальности фильма ее не было вовсе. Героев окутывает неестественно яркое свечение, а сам акт поцелуя нарочно кинематографичен и затянут, словно происходит лишь в мыслях водителя, а свои чувства к Айрин он высказывает через самопожертвование и опеку, но никак иначе. Другой сценой, выпадающей за грань бытия, становится предшествующая финалу. Избавившись от всех людей, знающих об Айрин, водитель добирается до одного из криминальных боссов города (Берни Роуз) и оказывается тяжело ранен. Сама схватка между мужчинами в какой-то момент становится отражением теней на асфальте, после чего зритель видит водителя, окутанного слепящим солнечным светом и уезжающего по убегающей вдаль дороге. Герой Гослинга скорее всего умирает (на это намекает и то, что в финальной сцене Айрин стучится в его дверь, но ей так никто и не открывает), остается жить вечно образ, тот самый «real hero», неоднократно увековеченный в искусстве.
Если же говорить о контекстных символах, то в первую очередь замечаешь проходящую лейтмотивом через весь фильм притчу о лягушке и скорпионе. Скорпион – это водитель. Изображение грозного членистоногого красуется на куртке героя – опять же, визуальная прямота Рефна во всей красе. Скорпион жалит переправляющую его на другой берег озера лягушку и тонет вместе с ней, оправдывая вероломный поступок своей естественной природой. Притчу водитель по телефону пересказывает преступному боссу, давая тому понять, что они оба обречены, но останавливаться он не намерен. Герой Гослинга, долгое время на свой страх и риск подставлявший спину настоящим отморозкам, которых он увозил с мест преступлений, сам обзаводится смертельным жалом. У притчи есть и обратная сторона – лягушка заведомо идет на смерть, зная, что утянет за собой на дно скорпиона. Персонажа, которого ошибочно принято считать альтруистом, идущим на самопожертвование, Рефн неожиданно, хотя и закономерно ассоциирует с преступником, запятнавшимся кровью, но сохранившим для общества лживую благовидную маску.
С разных ракурсов «Драйв» выглядит и как красивая криминальная драма о настоящем герое, и как метафизическая киноповесть об ангеле, спасающем чистую невинную душу из тех, что еще можно спасти.
Глубоко фоном образ города – того самого неонового демона, пожирающего, подобно обезумевшему Сатурну, своих детей. Будь то Лос-Анджелес или Бангкок – город, как огромный лабиринт, в котором гибнет плоть и разлагаются души, становится в творчестве Рефна чем-то вроде символа бессознательного зла. Ведь если присмотреться к каждому персонажу этой истории, станет понятно, что все они скованны по рукам и ногам. «Откинувшийся» из тюрьмы, муж Айрин хочет вернуться к обычной жизни, но старые долги и связи утягивают обратно в преступную клоаку. Главы криминальных элит воруют у своих и запускают череду убийств, чтобы не допустить утечки информации. Даже водитель, принимающий опасные решения ради спасения Айрин, вынужден играть по роковым правилам дьявольского города. Хотя его герой – это, конечно же, обрамленный ярким светом ангел-хранитель, наблюдающий за грешниками через окно в форме креста. В сцене убийства водителем колоритного преступника Нино (Рон Перлман), лицо главного героя скрывает белая маска каскадера. Безликий и безымянный, приходит он смертью к Нино, словно загоняя того в пасть черного штормового океана. Расправившись с последним угрожающим Айрин человеком, водитель уезжает, оставляя на дороге сумку, набитую деньгами, толи потому, что чувствует собственную скорую смерть от раны, а толи просто высшим силам ни к чему земные ценности. С разных ракурсов «Драйв» выглядит и как красивая криминальная драма о настоящем герое, и как метафизическая киноповесть об ангеле, спасающем чистую невинную душу из тех, что еще можно спасти.
