Прекрасная эпоха (La belle époque), 2019, Николя Бедос
Антон Фомочкин – о французском драмеди с Даниелем Отоем, Гийомом Кане и Фанни Ардан
Уже давно немолодой художник Виктор (Даниэль Оттой) брюзжит по поводу и без, раздражает свою жену (Фанни Ардан), и больше не пишет комиксы потому что мир изменчив, а прогибаться не хочется. Школьный приятель (Гийом Кане) его сына, каждый день дотошно режиссирует в арендованных павильонах самые разные исторические эпохи, за возможность пожить в которых ему и платят обеспеченные люди, разочарованные настоящим. Супруга выгоняет Виктора из квартиры, и он решает воспользоваться подаренной ранее возможностью погрузиться в реконструкцию. Выбрав день знакомства с благоверной.
Кадр из фильма “Прекрасная эпоха”
В своем втором режиссерском опусе, актер и по совместительству режиссер Бедос придерживается принципа намеренного усложнения абсолютно зрительских сюжетных концепций. Его дебют “Он и Она” развивался как классический французский ромком, где самовлюбленный повеса знакомился с заносчивой, но обаятельной девушкой, у них зарождалось чувство, а после что-то шло не так. На деле это сложносоставная картина, история в которой рассказана с двух точек зрения, усложнялась контекстом таких же La belle époque, отдающих трепетно воссозданными деталями или мимолетными фразами на злобу того дня (перед зрителем целая жизнь, от молодецкого задора до медлительной старости). Каждая из этих перспектив не давала однозначного взгляда на объективную картину человеческих отношений, тем более, что герои глубоко несчастные люди. Червоточина, свойственная Бедосовским персонажам, отравляет внешнюю динамику повествования. И от ярких придуманных сценок, хлестких диалогов, чувственных мук неизменно остается осадок. Относится это и к “Эпохе”.
Фильм тщательно продуман, чтобы быть понятным любой аудитории. Для старшего поколения это конфликт чуждой высокотехнологичной реальности и славного прошлого, когда все было проще и люди были добрее. Средний возраст проникнется тяготами персонажа Кане, который интуитивно хочет остепениться, но диктатура внутреннего творца колит окружающих. Для того, чтобы быть чуть умнее остальных, Бедос шутит про Байрона, Виктор носит с собой томик “Мартина Идена”, а режиссер дает метакомментарий про режиссера-демиурга и прочие тонкости экранных манипуляций. Для ностальгии же на экране допотопного телевизора мелькает Джо Дассен, как водится неисчерпаемый ресурс человеческого тепла способный сделать дождливый день ясным (или наоборот, как кому больше нравится). Словом, такие семидесятые, что уходить не хочется.
Фильм тщательно продуман, чтобы быть понятным любой аудитории. Для старшего поколения это конфликт чуждой высокотехнологичной реальности и славного прошлого, когда все было проще и люди были добрее. Средний возраст проникнется тяготами персонажа Кане, который интуитивно хочет остепениться.
“Эпоха” может стать прекрасным предметом для диалога с другими французскими авторами, которые высказывались в этом году по теме. В более простой и изящной “Оленьей коже” Кантана Дюпье природа жанра исследовалась через вещизм, в “Исключительном конвое” Бертран Блие вводит в свой условный кинематограф образ бессильного перед человеческим самокопанием и склонностью к рефлексии коллективного драматурга. Бедос, понятно, проигрывает этим герметичным экранным мирам, его мысль разбавлена, а коллективное кровопускание в первой сцене оказывается развлекательной самоцелью. Удивить ему важнее, любой ценой, потому он продолжает надстраивать поверх сентиментальных эскапад все новые и новые твисты, так и не определяясь с тем, собственно, что для него эта самая “Эпоха” кроме дорогого сердцу антуража. На каждый эпизод не отличающийся в своей утонченности от среднестатистических французских прокатных комедий, приходится театральный надрыв. Затем все по кругу, Фанни Ардан с вызовом смотрит в камеру, а богатей с печальным взглядом, растрачивающий наследство на встречи с проекцией отца, окажется статистом. Так все симпатично, главное на декорации не опираться, развалятся.
