Дамбо (Dumbo), 2019, Тим Бёртон
Таким топорным Дисней, кажется, никогда прежде не был. Анастасия Плохотина рецензирует “Дамбо”.
Алхимия, происходящая на кухне Диснея at the moment, всё больше напоминает эксперименты обезумевшего ученого преклонных лет, который хочет скрестить кошку и верблюда, а получает смертоносное оружие. В этом контексте Тим Бёртон, приглашенный в мастерскую перезапусков и ремейков, выглядит грустным клоуном с кандалами на руках и ногах, слоняющимся в декорациях гламурного и избыточно пафосного цирка, где блёстки и конфетти засыпают зрителю прямо в глаза. Никакого намёка на магию кино, аннулированная тонкость общения со своей аудиторией – таким топорным Дисней, кажется, никогда прежде не был.
Как большинство карт настольных игр а-ля «Имаджинариум», история летающего слоненка похожа на перегруженный деталями пейзаж, прорисованный самыми пёстрыми красками палитры. Здесь есть сразу всё из визуализации и почти ничего из духовного содержания, потому что персонажей рубили гигантскими неотёсанными кусками в последний момент до представления. Два избыточно мудрых и тихих ребенка, которые транслируют зрителю безостановочный поток цитат о жизни и надежде, исключительно прямолинейный папа – конечно же, покинутый и преданный однорукий герой войны, которому предстоит методично подниматься по лестнице снизу вверх, собирая все блага жизни просто за то, что он постепенно становится чуть человечнее, чем прежде, неубедительные в своём злодействе злодеи. Все вместе они обрамляют рождение чрезвычайно нелепого, но очаровательного лопоухого слоненка, прозванного Дамбо (от англ. dumb – глупый, тупой)
Кадр из фильма “Дамбо”
Конфликт вокруг неудачного потомства слонихи накаляется за секунду, не сделав ни одного витка. Одни едва ли не кидаются на звереныша с вилами и желанием линчевать прямо здесь и сейчас (зачем?), другие – влюбляются без памяти и, кажется, начинают разворачивать спасательную миссию ещё до того, как это требуется. Сюжет в этом смысле гиперболизирован до неприличия. Герои не устают бросаться в крайности вне всяких мотиваций, что обуславливает их стопроцентная (по правде говоря, слегка тошнотворная) «хорошесть» или же абсолютное злодейство, текущее по венам, вытекающее из глаз, заполняющее собой всё свободное пространство. Так и выходит, что два часа экранного времени посвящены беспрестанной истерике вокруг формулы «убивать или спасать?».
В век, когда психологи настойчиво рекомендуют с раннего детства знакомить ребенка с максимально натуральными, естественными образами, Дисней уверенно идёт против этой системы. Люди делятся на психопатов и супергероев. Психопат виден издалека по шатающейся походке, бегающим глазам и потоку реплик «мне наплевать, сделайте здесь и сейчас, иначе я убью слонов, а мир отравлю ядом Йормунганда», ибо иначе психопаты не разговаривают. Хорошо, что есть добрые люди, которые никогда не унывают и не допускают ошибок. Просто за то, что они добрые, сам Господь наделяет их талантами карабкаться по отвесным стенам, пробегать сквозь пламя, летать верхом на слоне и побеждать непобедимое. Хэппи-энд неминуем и мчит со скоростью поезда прямо добрякам навстречу, так что даже если они замрут в бездействии, их всех смоет волной бесконечного счастья. А злодеи и психопаты будут наказаны, причем сами собой. Они станут театрально избивать окружающие предметы, пока умный зритель попытается подсказать: «Сэр, у вас уже фрак горит, а вокруг стены рушатся, довольно психовать, пройдёмте что ли в более безопасное место!».
В век, когда психологи настойчиво рекомендуют с раннего детства знакомить ребенка с максимально натуральными, естественными образами, Дисней уверенно идёт против этой системы. Люди делятся на психопатов и супергероев.
В кинозале вопросы «почему?» звучат не только от старшего поколения, дети тоже не всегда понимают. Даже за короткий период жизни, которую им удалось повидать, они узнали, что если дочка карабкается по горящей лестнице, то папа вряд ли будет стоять внизу с пафосно открытым ртом и ждать чуда. А скептики – взрослые подозрительно смотрят на Еву Грин, которая в одну секунду готова бросить непритязательного миллиардера, обеспечивающего её всем после уличной жизни, потому что она встретила милого слона и однорукого бедняка. Кажется, пятнадцать минут назад. И даже дважды с ними заговорила.
Дамбо оказался слишком хорош для реалий развлекательной сферы. В том числе, и для кино, которое не менее пошло эксплуатировало чистый образ из детства. История слоненка оторвана от жизни, как рука от главного героя, и никаким протезом это уже не исправить. За всеми красотами ленты тянутся непроходимые километры неискренности, которая заставит зрителя спотыкаться на каждом шагу от ощущения внутреннего противоречия. Чтобы работать с детьми, нужно говорить с ними честно и на одном языке. Мишура не пригодится.
