Культура казни
Жизнь Дэвида Гейла (The Life of David Gale), 2002, Алан Паркер
Артур Сумароков – о последней на сегодняшний день картине Алана Паркера
Журналистка Битци Блум соглашается взять интервью у Дэвида Гейла – профессора Техасского университета, который был приговорен к смертной казни за убийство активистки Констанции Харрауэй, давней подруги Гейла к тому же. До казни остаётся ровно три дня. Дэвид Гейл начинает рассказывать о своей жизни, которая была разрушена буквально в один миг.
Лучшим киноработам Алана Паркера был присущ не только запредельный нигилизм, но и нездоровая доля провокации, которую не всегда удавалось завуалировать благостной гуманистической риторикой. Дебют Паркера – ретрокомедия “Багси Мэлоун” – довольно беззастенчиво заходит на территорию сексуализации несовершеннолетних, даром что лента одновременно служит критическим инструментом насилия как такового, пародируя ключевые жанровые тропы нуаров и гангстерского кинематографа. Знаменитый “Полуночный экспресс”, рассказывающий о злоключениях американца Билли Хейса в турецкой тюрьме, все так же остаётся одним из самых великих фильмов о жажде свободы, но нельзя не признать – тем паче в 2021 году – что лента является устрашающе ксенофобской, при том что за сценарий отвечал левак Оливер Стоун. Антирасистский пафос “Миссисипи в огне” даже в год премьеры фильма был подвергнут существенным критическим сомнениям со стороны различных правозащитных активистов и общественных организаций, и, среди великого множества фильмов о преступлениях Ку-клукс-клана, криминальная драма Алана Паркера выглядит до сих пор предельно противоречивой, и не только из-за пресловутого “бремени белого человека”, а по совокупности факторов, включая мизантропический тон ленты по отношению ко всем без исключения героям. “Стена” и вовсе ныне воспринимается двояко: само собой, никуда не исчез антитоталитарный месседж, зато проросли зерна авторского популизма вкупе с преувеличенно однобокой авторской антифашистской риторикой. В конце концов, последний по времени фильм Алана Паркера, после которого он ушёл в бессрочный отдых, триллер “Жизнь Дэвида Гейла” 2003 года спустя 18 лет после выхода смотрится совершенно иными глазами, не теряя, впрочем, своей актуальности, но трансформируясь в месседже в противоположную сторону.
Кадр из фильма “Жизнь Дэвида Гейла”
Алан Паркер – не самый ироничный постановщик, тонкости которого никогда не хватало дабы решиться снять самую настоящую сатиру, идеологически подрывающую истеблишмент, склонный к левизне чуть ли не в режиме нон-стоп во все времена. Однако “Жизнь Дэвида Гейла” ироничность за гранью фола практически не прячет, ретроспективно показывая попытку взлета и громкое падение либерального профессора, который сперва не устоял перед соблазном пьяного жёсткого секса с симпатичной студенткой с кодовым именем Берлин, а потом был обвинен во всех смертных грехах белого гетеросексуального привилегированного мужчины, то есть в изнасиловании, харрасменте и обезоруживающей честности в своем отказе на право на взятку взамен за экзамен. Символично, конечно, каким диким эхом в последующие годы отозвался фильм Алана Паркера в биографии исполнителя главной роли, Кевина Спейси. Задолго до старта активистской компании Me Too и публичного вскрытия самых уважаемых голливудских могил, в ленте “Жизнь Дэвида Гейла” несколько прямолинейно демонстрируется механизм публичного кэнселлинга, и то как исключительно левая по идеологическим взглядам тусовка из интеллектуалов и богемы готова рьяно чистить свои ряды во имя необходимой в отдельно взятый момент социальной справедливости. Ничего личного, все прагматично. Гейла лишают всего яростно и последовательно свои же, для которых некогда уважаемый профессор попросту стал единственно лёгкой мишенью. Бороться с отдельно взятым насильником все же гораздо проще чем со всей системой, изначально поверившей фальшивой жертве и по умолчанию отменившей всякую презумпцию невиновности. Алан Паркер в изобличении социального механизма тотального остракизма столь же беспощаден, сколь и прозорлив, ведь легко в картине угадываются контуры всех нынешних кампаний cancel culture, направленных на бессмысленную травлю под видом утраты репутационного веса. Толпа как инструмент насилия. “Жизнь Дэвида Гейла” вплоть до третьего акта выглядит переложением на новый лад великого нуара “Ярость” Фрица Ланга. Только Алан Паркер работает чуть грубее, намеренно спекулируя на эмоциях зрителя и даже при необходимости подключая трансгрессивный язык. Но шока ради самого шока в ленте не наблюдается, даже в максимально диссонансном, некомфортном финале, призванном если не разрушить ранее созданный образ праведника в лице главного героя, то хотя бы посеять сомнения в целесообразности борьбы добра с ослом весьма тупыми в своем радикализме методами, дискредитирующими в общем-то правозащитную деятельность как таковую.
Лучшим киноработам Алана Паркера был присущ не только запредельный нигилизм, но и нездоровая доля провокации, которую не всегда удавалось завуалировать благостной гуманистической риторикой. Последний его фильм, триллер “Жизнь Дэвида Гейла” спустя 18 лет после выхода смотрится совершенно иными глазами, не теряя, впрочем, своей актуальности.
Впрочем, отдельно Паркер фиксируется на сути активистской деятельности Гейла и погибшей Констанции Харрауэй – борьбе за отмену смертной казни. Львиная доля приговоренных к смерти – тёмнокожие мужчины и женщины. Охотно верится в системный расизм и патологическую предубежденность правоохранительных органов Техаса, но что делать с несомненной трансляцией комплекса “белого спасителя”, на которые Алан Паркер указывает при любом удобном случае?! Идеализм вперемешку с инфантилизмом и повышенной амбициозностью в сумме делают героя Кевина Спейси самым настоящим левым демагогом, для которого жизни чёрных важны в той же степени, сколь и получение им в самом ближайшем будущем отнюдь не символических политических очков в глазах симпатизирующей профессору разномастной общественности, включая с, возможно, небинарными персонами и ЛГБТКИ-активистами, которые успешно могли бы отдать ему свои голоса и продать души за красивые идеи свободы, равенства и братства/сестринства. Перечеркивается чёрным фломастером очередная фотография невинно казненного, переходим к следующей жертве угнетения! В 2003 году “Жизнь Дэвида Гейла” воспринималась как гуманистическое высказывание безо всякого чувства меры, но тем в общем-то и ценное. В 2021 году “Жизнь Дэвида Гейла” выглядит как откровенно чёрная комедия, выставляющая левых активистов в не самом комплиментарном свете, ведь никакая цель не оправдывает средства, а если упорно бороться с системой её же методами, но куда более хаотично, можно что угодно довести до абсурда. Даже собственную жизнь и, хуже всего, свою смерть.
