Девочка (Girl), 2018, Лукас Донт
Виктория Горбенко – о трансгендерной драме Лукаса Донта
Лара родилась в теле мальчика. В качестве подарков на свой шестнадцатый день рождения она получает курс гормонов и пуанты. В ее жизни открывается новая глава, запускающая два важных процесса: подготовку к операции по смене пола, проведение которой станет возможно по достижении совершеннолетия, и начало обучения в престижной балетной школе. Окружение Лары демонстрирует поразительную эмпатию, ее поддерживают все: семья, педагоги и врачи. Даже жестокие обычно подростки вполне спокойно воспринимают мальчика, мечтающего стать балериной и пользующегося женской раздевалкой. Выводя конфликт из зоны социального, Лукас Донт сосредотачивается на проблеме принятии себя, характерной для историй coming of age и усугубленной сложностями гендерной самоидентификации.
Кадр из фильма “Девочка”
Балет как искусство, требующее от исполнительниц абсолютной женственности, становится идентификатором сложности трансгендерного пути. Лара одевается, как девушка, ведет себя, как девушка, в ней все – от походки до наклона головы – как у девушки. Но обучение в танцевальной школе выдает незаметные на первый взгляд детали: широкую кость, мощные икры и бицепсы, далеко не изящную шею. Лара упорна. День за днем ее сбитые в кровь ноги поднимаются на пуанты, лицо багровеет от напряжения, бесконечные вращения и прыжки никак не обретают нужной легкости, но она продолжает трудиться. Эмоциональное состояние транслируется через физиологический ад, который героиня создает для себя сама. Лара заклеивает скотчем первичные половые признаки, чтобы, превозмогая боль, отрывать клейкую ленту от незаживающей кожи. Из-за этого она не может ходить в туалет – и перестает пить воду во время изнурительных тренировок. Она потеет на занятиях, но не может пойти в душ вместе с другими девочками. Донт доводит до предела отрицание своего тела, загоняя в угол и героиню, неспособную еще два года терпеть кожу, в которой она живет, и весь фильм – развязка в духе Ларса фон Триера выглядит слишком нарочитой, но вместе с тем неизбежной в заданных координатах.
Сгущение красок сглаживается прекрасной актерской игрой Виктора Полстера. Исполнителя главной роли искали долго, рассматривая кандидатуры обоих полов. Выбор пал на профессионального танцора, и это обернулось редкой удачей. О тревогах и страхах, желании и страсти, неуверенности и целеустремленности, о мучительной работе по формированию новой себя он убедительно рассказывает с помощью языка тела. Полстер чутко улавливает то ощущение, когда сквозь приветливые улыбки мерещится неискренность. Его героиня чувствует себя девушкой, но не может разглядеть девушку в зеркальном отражении – оно двоится и расплывается. Внутренний разлад провоцирует недоверие к окружающим, в один голос уверяющим, что видят перед собой юную женщину. Во многом это может быть обусловлено характерной для любого подростка, а потому легко воспроизводимой, неспособностью любить себя и видеть свои сильные стороны, но талантливости дебюта не умаляет.
Донт работает резкими мазками, гиперболизирует ситуацию, агрессивно сталкивает женственность и мужественность. Но именно это делает «Девочку» идеальным высказыванием о пубертате – времени, когда нетерпение сердца заставляет желать всего и сразу
Вольно или невольно Лукас Донт нащупывает слабину в победившей толерантности. Люди, инаковость которых до недавних пор подвергалась остракизму, ранимы так же, как эмоционально несформированные подростки. В то же время в их принятии социумом присутствует едва уловимое лицемерие. Это принятие возникает в результате здравомыслия, но пока не является врожденным и безусловным. Поэтому происходят сбои. Происходят они и в «Девочке»: любопытные одноклассницы на мгновение забывают о приличиях и просят показать член, потом младший брат в сердцах называет именем, данным от рождения. Да и в целом, все делают вид, что понимают, но никто по-настоящему не осознает, насколько может быть сильна ненависть к себе, к своему телу и возможностям, которые оно ограничивает. Донт, конечно, работает резкими мазками, гиперболизирует ситуацию, агрессивно сталкивает женственность и мужественность в пределах одной физической оболочки. Но ему удается найти баланс между высказыванием, откликающимся на актуальную повестку, и пронзительным высказыванием о пубертате – времени, когда нетерпение сердца заставляет желать всего и сразу.
