Роковая страсть (The Immigrant), 2013, Джеймс Грэй, рецензия
Антон Фомочкин – о том, как потенциально крепкая драма превратилась в мыльную оперу
Неудачи преследуют польку Еву Цибульску. На корабле женщину обвиняют в склонности к легкому поведению. Ее больную туберкулезом сестру увозят лечиться на остров Эллис. Тетя с дядей про нее и вовсе забыли. А разрешение легально ступить на американскую землю ей не дадут. Спасением, кажется, станет статный Бруно с зализанными волосами, который не только спасет от депортации, но и пообещает работу швеей. Швеей Ева будет работать в его шоу – под крики похотливой публики, в образе статуи свободы. А когда влиятельный человек попросит, Бруно, уверяя несчастную в своих благих намерениях, толкнет женщину на путь проституции. И лучше уже не будет.
Джеймс Грэй (кем-то с насмешкой, кем-то с восхищением прозванный новым Скорсезе) в очередной раз воспевает Нью-Йорк, снимая кино очень важное, но важное только для себя. Высказаться на тему нелегкой судьбы приезжих того времени, показать на экране то, о чем рассказывали его родственники, вроде бы получилось. Зрителя то и дело обдувает ветром безысходности. Ева стабильно получает по голове от судьбы, стоически терпит, падает, снова встает, периодически раздвигает ноги, сначала рыдая, затем уже безучастно. Ну а что, ради сестры же. Потенциально крепкая драма, с каждой минутой обрастает штампами, картинка, несмотря на намеренно затемненную цветовую гамму, становится мыльной. Опера? Ну да, судя по всему, таким кино и задумывалось.
Кажется, Грэй добился самого страшного для постановщика в таких фильмах — за его героиню не переживаешь, все протекает настолько предсказуемо, что так и ждешь внезапного и циничного поворота, но нет, классические мелодрамы так не ставят
Ева приходит в церковь. Достойна ли она прощения, если ее жизнь полна греха во спасение? В любом случае все закончится раскаянием. Прощай и ищи лучшее в людях. Бежать все равно некуда – в родной стране война, тогда как в Америке, которая из островка свободы превратилась в остров невезения и горечи, хотя бы можно существовать. Да не угаснет надежда, пока единственный светлый лучик истекает кровью. Вкупе с довольно интересными мелочами и точно воссозданной эпохой вопросы и противоречия, которые поднимает Грэй, вполне интересны. Но все постоянно загораживает условный треугольник отношений главной героини, ее сутенера и его кузена фокусника. Треугольник, начерченный кровью и слезами.
Глаза Евы медленно тускнеют, а дебютное Чистилище очень скоро окажется адом, дном Нью-Йорка. Интересная игра – то со светом, то с зеркалами – не скрашивает в целом академично снятую историю. Закрытые помещения, туман. Кажется, Грэй добился самого страшного для постановщика в таких фильмах — за его героиню не переживаешь, все протекает настолько предсказуемо, что так и ждешь внезапного и циничного поворота, но нет, классические мелодрамы так не ставят. К сожалению.
AlteraPars: заметка Виктории Горбенко
