История борьбы рабочего класса
Свидетель (Matewan), 1987, Джон Сейлз
Андрей Волков – об исторической профсоюзной драме Джона Сейлза
Фильмы по сценариям Джона Сейлза знает каждый, кто смотрел американский мейнстрим 1970-1980-х гг. – «Пираньи» (1978), «Дама в красном» (1979), «Вой» (1980), «Клан Пещерного Медведя» (1986), «Дикая штучка» (1987). Джон Сейлз поработал со многими известными режиссёрами, среди которых особенно плодотворным было сотрудничество с Джо Данте. Однако Сейлз и сам много снимал, чаще некоммерческое кино, работал на маленьких студиях и с небольшими бюджетами, дабы избегать давления продюсеров. Парадокс его персоны состоит в том, что Сейлз немало потрудился над экспортными фильмами развлекательного жанра, каковы фильмы Данте, Льюиса Тига и многие другие, но как постановщик он настолько укоренён в американскую культуру, что без искусствоведческих комментариев такие его фильмы, как «Мэтуон» и «Звезда шерифа» (1996) будут непонятны случайному зрителю.
Мы не так уж много знаем о борьбе американского профсоюзного движения за свои права, а также о том, насколько важна была эта борьба для победы демократии. США далеко не сразу стали страной равных возможностей. Они прошли через рабство, расовую сегрегацию и монополию крупного капитала, который, пользуясь отсутствием конкурентной среды, искусственно завышал цены, занижал зарплату, а к рабочим относился как к шестерёнкам в механизме по добыче денег. В США профсоюзы преследовали не столько идеологические, как в СССР, сколько вполне житейские цели – дать защиту работнику перед произволом начальника, установить договорные, а не приказные отношения между работодателем и подчинённым.
Безусловно, идеи Карла Маркса, Фридриха Энгельса и других левых мыслителей о классовой борьбе и необходимости отстаивать свои права оказали влияние на профсоюзное движение во всём мире. Пример Мэтуона интересен тем, что тогда весьма наглядно проявилось противостояние рабочего класса и крупного капитала. И маленькая революция, случившаяся там, словно историческое подтверждение ленинской формулы революционной ситуации – «верхи не могут, низы не хотят».
В США никогда не было ни рабства, ни крепостного права в традиционном смысле, если не считать массовый ввоз в США чернокожих для работы на плантациях в южных штатах. Однако классовое расслоение, бесправие работников перед начальством, нарушение прав женщин, чернокожих, подневольный труд в том или ином виде процветал и в мекке современной демократии. Труд шахтёров и сам по себе тяжёлый, а когда работник за свой труд не получает достойного жалования, когда горнодобывающая компания запрещает ему под угрозой увольнения покупать товары где-либо ещё, кроме её магазина, платить за пользование инвентарём, услуги врача… Именно такая ситуация сложилась в Мэтуоне, что и послужило причиной забастовки шахтёров и перестрелки с частными детективами охранного агентства, нанятыми Stone Mountain Coal Company.
Конечно, фильм Джона Сейлза вряд ли представлял бы большой интерес, если бы просто пересказывал хронику событий в Мэтуоне в 1920 году. Режиссёр этот конкретный и не самый громкий случай в истории борьбы рабочих за свои права понимает расширительно, как квинтэссенцию классовой борьбы. Проще говоря, богатый никогда не поймёт бедного, пока не побывает в его шкуре. Права так просто не даются – всегда завоёвываются, причём побеждают те, кто не боится ни небесного суда, ни человеческого.
Кадр из фильма «Свидетель»
Джон Сейлз рисует удручающую картину жизни в небольшом городке Мэтуоне. Единственная работа – шахта, где отдают свои здоровье и жизни за кусок хлеба жители города. Компания придумывает всё новые и новые способы, как поменьше платить и заставлять людей больше работать. Деятель профсоюзного движения, посланный в Мэтуон для организации забастовки, справедливо говорит, что начальники относятся к работникам как к инвентарю. Они сами не способны организовать работу, а потому заставляют в XX веке рыть киркой и лопатой, практически сводя наёмного работника до положения раба.
Местный пастор вместо вразумления начальствующих учит людей терпению и покорности, ибо кто терпел и рабски подчинялся, спасен есть. Избранный жителями мэр, который по совместительству ещё и владелец магазина, ничего не решает, ибо компании принадлежит весь город. Они здесь власть, а вовсе не люди, живущие в этих местах.
Ничего не напоминает? Не аллегория ли это противостояния человека самому государству? И не этой ли борьбы так боятся те, кто не хочет, чтобы было, как в Париже? А как в Мэтуоне хотите?
Нежелание вести диалог с народом, идти на компромисс, ведь это признак слабости неизбежно приводит к радикализации противостояния. Но хочется спросить – если бы не было перестрелки в Мэтуоне и битвы у горы Блэр появился бы в 1935 году закон Вагнера, узаконивший профсоюзы и вынудивший крупных капиталистов договариваться с рабочими? Права человека не вручают народу, подобно скрижалям Моисея. Их добиваются в революционной борьбе, ибо жизнь общества, по учению Карла Маркса, регулируется, прежде всего, экономическими отношениями, вокруг которых происходит борьба класса. Всё остальное – надстройки. Не до культуры, когда пуст желудок. Ведь и гуманистическая психология выделяет первичные и вторичные потребности. Отсутствие денег и свободы рано или поздно приводит к социальному взрыву, как и произошло в Мэтуоне, только в локальных масштабах.
Сейлз применяет скупые средства художественной выразительности, дабы не отвлекать зрителя от самой истории, которая и в пересказе способна тронуть незачерствевшее сердце
Джон Сейлз применяет скупые средства художественной выразительности, дабы не отвлекать зрителя от самой истории, которая и в пересказе способна тронуть незачерствевшее сердце. Много музыки кантри, в которой заключён сам дух американского народа – то, что категорически не понимают многие иностранцы, считая США страной секса, наркотиков и рок-н-ролла. Философия музыки кантри – свобода самовыражения, воплощённая в незатейливых звуках банджо и губной гармоники. Шахтёры Сейлза часто играют, не только на банджо, но и на скрипке. Они не проводят всё время в думах о революционной борьбе, как принято изображать классовые конфликты в советских фильмах, а ведут себя непринуждённо, живут обычной жизнью, как бы подтверждая правоту Жан-Поля Сартра, что свобода – это и есть человек.
Режиссёр не старается сделать противостояние более острым, нагнать саспенса или же представить историю в стилистике нуар, как в американских фильмах о гангстерах 1940-х гг. Его история снята длинными планами с неторопливым перемещением камеры в пространстве, формируя у зрителя за счёт ненавязчивого тревеллинга ощущение спокойного течения жизни.
Джон Сейлз исходил не столько из левых, сколько из гуманистических, общечеловеческих идей. Над его фантазией не маячила длань Роскомнадзора, запретившего всё, кроме портретов лысеющего господина, смотрящего на нас холодным взглядом кобры. Режиссёр даже не поймёт, расскажи мы ему, что нельзя расшатывать скрепы. Он привык полагаться только на свою совесть, оттого и обращался, раз за разом, к неудобным темам из американской истории. Филиппино-американская война, восстание в Северной Каролине – всё это темы для сценариев и романов Джона Сейлза.
«Мэтуон» далеко не единственный фильм тех времён, посвящённый непростой истории отстаивания своих прав рабочим классом – «Чертополох» (1987), «Хоффа» (1992). Даже можно предположить, что столь пристальное внимание американских кинематографистов к этой теме вызвано жёсткой антикоммунистической политикой Рональда Рейгана, тратившего колоссальные суммы на военные расходы для борьбы с мифическим врагом.
Получив известность в качестве автора сценариев фильмов, где персонажи сталкивались с какой-то внешней, часто фантастической угрозой, Джон Сейлз как режиссёр строго держался реализма и ценностей либеральной демократии, так ненавидимой консерваторами всех стран. И фильм Джона Сейлза не просто констатация исторических фактов и не столько увещевание правящим кругам, сколько послание простому народу – за свои права необходимо бороться. Сплочённое, консолидированное общество не победить капиталистической машине, а права человека – высшая, непреходящая ценность, пусть нас и убеждают, что «Христос терпел и нам велел» и «кто, если не вождь».
