Тень «Чернобыля»: 12 ошибок и неточностей в сериале HBO

Игорь Нестеров кратко о проблемах, проколах и перегибах нашумевшего минисериала от HBO

Выпущенная на экраны в мае-июне 2019-го года пятисерийная драма о крупнейшей мировой ядерной катастрофе на Чернобыльской атомной электростанции совершенно неожиданно получила массовое признание зрителей и похвалу критиков со всего света. Создатели сериала, автор идеи и сценарист Крэйг Мэйзин и режиссёр Йохан Ренк, позаботились об атмосферности сюжета, тщательной проработке героев и передаче антуража позднего Советского Союза. Несмотря на редкое и похвальное для западных киностудий внимание к событиям, деталям и персонажам нашей истории, не обошлось без досадных просчётов и довольно грубых искажений. Postcriticism расскажет о них.

Физик-ядерщик Ульяна Хомюк из минского Института ядерной энергетики – персонаж вымышленный. По словам сыгравшей её британки Эмили Уотсон, Хомюк – собирательный образ, дань уважения советским учёным, которые бесстрашно работали над ликвидацией аварии. Пусть так, но активность Хомюк – совершенно невообразимо зашкаливает, как счётчик Гейгера в эпицентре взрыва реактора. Вездесущая дама-атомщица то занимается замерами радиации в родной Белоруссии, то заседает в горбачёвской комиссии по чернобыльской аварии, то даёт советы по оказанию помощи раненым. Телепортируется из Минска в Чернобыль, из Чернобыля в Москву и обратно. Создаётся впечатление, что перед нами не только гениальный физик, но вдобавок эксперт в области медицины катастроф, и к тому же авторитетный спикер всесоюзного уровня. Не хотелось бы преуменьшать вклад советских женщин в преодоление последствий ядерного коллапса, но ни одной женской фамилии среди героев и прямых жертв Чернобыля не значится. Зато есть имя медика Андрея Воробьёва, который руководил спасением пострадавших от радиации. Этот человек с нуля создал систему биологической дозиметрии – диагностики и лечения пациентов, подвергшихся высокому радиационному излучению. Сериал полностью проигнорировал роль профессора Воробьёва и не сказал о нём ни слова. А жаль.

Начало сериала посвящено тому, как академик Валерий Легасов, научный руководитель устранения последствий атомной катастрофы в Чернобыле, записывает на диктофонную плёнку свои мысли и рассуждает, кто виноват в аварии и насколько гибельны её последствия. Затем Легасов прячет эту плёнку в вентиляционный люк возле своего подъезда. Однако по словам бывшего редактора газеты «Правда» по науке Владимира Губарева, друга Легасова, академик не пытался скрыть эти записи от обнаружения спецслужбами, а оставил их на столе своего кабинета в МГУ и прямо адресовал журналистам. После трагической смерти Легасова, его плёнки были обнародованы довольно быстро. Как в СССР, так и за рубежом.

Пожарные, пытающиеся потушить горящий реактор, шахтёры, вызванные для рытья тоннеля под ЧАЭС, и солдаты, очищающие зону аварии от радиоактивных материалов, часто обращаются друг к другу: «Товарищ!». Этот голливудский штамп намертво впечатан в западное кино о Советском Союзе. Тогда как хорошо известно, что обращение «товарищ» звучало лишь при официальном общении, по телевидению или на торжественных и праздничных мероприятиях. Представьте неплохо знакомых между собой людей, находящихся в экстремальных условиях, и постоянно выкрикивающих это слово вместо имён своих напарников. Выглядит достаточно странно и неестественно.

Во втором эпизоде академик Легасов и заместитель председателя Совета министров Щербина преодолевают путь из Москвы в Чернобыль на вертолёте. Расстояние между городами составляет около 700 километров. Вертолёты для таких длинных дистанций не использовались. Максимальная дальность полёта вертушки Ми-8 составляла 500 км. На лицо явный ляп или сознательный художественный перекос для дополнительного драматического эффекта.

Глава комиссии по ликвидации последствий катастрофы Борис Щербина во втором эпизоде грозит профессору Валерию Легасову, что если не услышит от него объяснения принципов работы ядерного реактора, то солдаты выбросят несчастного академика из вертолёта. На дворе стоял горбачёвский 1986-ой, а не сталинский 1937-ой, и подобные фразы, даже сказанные в шутку, звучали бы крайне неуместно. Стоит добавить, что Щербина – выходец из инженерной среды, который, по отзывам, уважительно относился к деятелям науки.

По многим кадрам видно, что на панельных домах в Припяти установлены пластиковые окна. Разумеется, этого не могло быть, поскольку пластиковые окна начали устанавливать на территории стран бывшего Советского Союза лишь в 1990-е годы.

Нам демонстрируют во втором эпизоде, как в первые дни ликвидации последствий аварии в небе над Чернобылем происходит ещё одна катастрофа: терпит крушение вертолёт Ми-8, зацепившийся лопастями за трос строительного крана. Это событие действительно имело место, но только гораздо позднее, не в апреле, а в октябре 1986-го года.

Третий эпизод сериала содержит сцену, в которой тульские шахтёры распивают водку после смены. Дело даже не в том, что 1986-ой год – это время разгара антиалкогольной кампании в СССР и вовсе не стоит утверждать, что горняки свято чтили все нелепые меры борьбы с пьянством. Просто пьянствовать, не очистившись от угольной сажи и не приняв душ, никто бы не стал, тем более никто бы не позволил.

Министр угольной промышленности СССР Михаил Щадов в третьем эпизоде встречается с тульскими шахтёрами. Цель Щадова – убедить угольщиков прорыть тоннель под взорванным энергоблоком Чернобыльской электростанции, чтобы снизить температуру реактора и предотвратить его плавление. По бокам у министра стоят два автоматчика с АК-47 наперевес то ли для устрашения, то ли для защиты от пролетарского гнева. Согласно многочисленным свидетельствам очевидцев, не только Щадов, но и глава «чернобыльской» комиссии Борис Щербина ходили и разговаривали с обычными людьми без охраны. Так что солдаты с автоматами возле министра – чистая выдумка.

После нервного разговора с министром о необходимости поездки на место чернобыльской катастрофы шахтёры буквально вымазывают своего высокомерного начальника-молокососа угольной сажей. Проблема в том, что Михаилу Щадову на тот момент было под 60 лет и он пользовался у шахтёров большим авторитетом, поскольку дорос до своего поста не по блату, а по заслугам. Товарищ Щадов полжизни проработал в шахте.

Всё в том же третьем эпизоде шахтёры выходят рыть тоннель под реактором в чём мать родила, объясняя это невыносимой жарой и отсутствием возможности поставить вентилятор. Неизвестно, зачем авторы сериала решили включить эту сцену, но участниками событий подтверждено, что никто из чернобыльских ликвидаторов голым работать не выходил.

Можно наблюдать, как в третьем эпизоде Борис Щербина встречается с профессором Валерием Легасовым в Кремле, возле гигантской картины «Иван Грозный и сын его Иван». Однако многострадальное полотно Ильи Репина находится и всегда находилось в Государственной Третьяковской галерее. Учитывая депрессивность и мрачный символизм исторического сюжета, изображённого на картине, вряд ли бы кто-нибудь из кремлёвских чиновников захотел ежедневно созерцать её репродукцию.