Город грехов 2: Женщина, ради которой стоит убивать (Sin City: A Dame to Kill For), 2014, Роберт Родригес, рецензия
Отчаяние, тьма и Вячеслав Петкун – Антон Фомочкин рецензирует сиквел «Города грехов», не размениваясь на мелочи
Еще одна субботняя ночь, впрочем, она ничем не отличается от любой другой. Скрежет металла, привкус крови, гора трупов позади. Две буквы на щите прострелены, чтобы при въезде в город все знали – Basin=Sin. Пустые и холодные улицы образуют паутину. Попадая в его сети, пропадаешь навсегда. В подворотне шпана сжигает бездомных. Огоньки оранжевого света прыгают по стенам. Несправедливость смешалась в воздухе с похотью и насилием – притягательно-отвратительный аромат, преследующий каждую минуту в этом мертвом месте. Зачем ты приехал сюда, везунчик? Всяк сюда входящий – ягненок, идущий на убой, мотылек, летящий на огонь; в лучшем случае спалишь себе крылья, в худшем – с закрытыми глазами вперед ногами. Болото. Вязнешь в нем с каждым шагом. Алкоголь помогает забыться. И бар – временное спасенье, рай, с ангелом на сцене, ох, Нэнси. И нет мира за пределами вовсе, бездна, пустота, такая же черная, как небо в этой беспрерывной ночи. Только долгое падение в объятья небытия продолжается почти что вечность, покуда пуля не попадет в висок, дальше только преисподняя, хотя, кажется, это она и есть.
«Sin City 2» бессмысленно оценивать, как самостоятельное произведение, вынося за скобки предшественника. Обрубить титры, склеить оба фильма вместе и пускать нон-стоп. Тот же эффект получается разве что от прочитанных взахлеб Миллеровских графических новелл про Дуайта и co. Чудесный, самобытный сериал, концентрированный pulp fiction, от которого отпилили все ненужное, оставив набор характерных для жанра фигур на шахматной доске. Каждый бормочет под нос, лаконичные и односложные фразы несутся с экрана вникуда с силой, соразмерной разве что стремящемуся все дальше и дальше потоку воды на Ниагарском водопаде. Коррупция, предательство, месть – три столпа, на которых держится эта махина. Родригес играет по правилам (разве что чрезмерно поддается визуальному угару, окончательно избавившись от большей части декораций и реквизита) и задорно шпигуют пространство иронией. У Марва развивается склероз, а проблемы с реальностью начались уже у всех вокруг. Главная опасность, как полагается – женщина. Утянет в пучину, словно сирена, и поминай, как звали.
Чудесный, самобытный сериал, концентрированный pulp fiction, от которого отпилили все ненужное, оставив набор характерных для жанра фигур на шахматной доске
С каждой новеллой меняется погода; на трупы студентов падает снег, Джонни хромает под дождем, для Дуйта настала наиболее жаркая ночь. Только для Нэнси время застыло в непрерывном танце на сцене. Изрядно постаревший призрак прошлого (и иллюзорного счастливого будущего) бесшумно движется позади и только разочарованно смотрит вдаль. Родригес избавился от внутренней поэзии в композиции (старик умирает, девочка остается), теперь это проза с упором на образы (разрезающие на кусочки карты, крутящийся в пустоте артист Бролин). Герои превращаются в силуэты, то белые на черном фоне, то черные на белом. Говорят о том, же о чем и всегда, периодически ударяясь в рассуждения о том, что же за место такое – Город грехов. Ничего сверху, ничего снизу, темнота внутри, где прячется зверь, которого нельзя спускать с цепи, темнота снаружи. Съемка, по всем законам; голландские углы, свет через жалюзи, зеркала. Баланс между традицией и комиксом. Завеса из сигаретного дыма заполоняет кадр. Одержимость. Деньги. Проститутки с золотым сердцем. Власть хрупкая штука, как и жизнь. Грязный город. Марает каждого.
Клинок смертоносной малышки Михо все так же остр. Нэнси в перерывах между танцевальными номерами сходит с ума. Марв все еще достаточно добрый бугай, не сломанный историей с Голди. Дуайт немножечко дурак, живущий по заповеди «не убий», еще не превратившийся в отпетую сволочь. Манут только лишился глаза. Оставшись в шаге от того, что бы запутаться в мифологии, режиссер потерял гармонию меж историй, сделав упор на основной сегмент и внутреннюю энергетику. Он увлеченно создает четвертое измерение, построенное благодаря 3D. Кинотеатральный экран как единственная преграда, осколки и брызги стремительно проносятся перед глазами. Вот-вот, и, кажется, сам зашагаешь по тому асфальту, по которому столь красиво растекается лужица крови.
Не поменялся за девять лет и основной вопрос, который остается задать себе в этом чудесном месте – «Хватит ли сил нажать на курок?». Bang bang.
