Образцовый джалло
Кроваво-красное (Profondo rosso), 1975, Дарио Ардженто
Андрей Волков – о классической картине Дарио Ардженто
Дарио Ардженто, которому 7 сентября исполняется 80 лет, один из самых значительных хоррормейкеров в истории кино. Его неоднократно сравнивали с Альфредом Хичкоком, да и сам мастер высказывал интерес к его творчеству. Имя Ардженто всегда будет ассоциироваться с жанром джалло, в котором снято большинство его фильмов.
Считается, что первым джалло была «Девушка, которая слишком много знала» (1963) старшего коллеги Ардженто Марио Бава. Этот жанр был популярен у итальянских кинематографистов в 1960-1980-е гг., но в дальнейшем угас, поскольку джалло очень сложно снимать на поток. Эстетское визуальное насилие – главная черта этих мрачных итальянских триллеров с оттенком нуара. Зато именно из джалло родился более знакомый массовому зрителю слэшер, а также жанр повлиял на эротические триллеры 1980-1990-х гг.
За три десятилетия было снято немало прекрасных образцов жанра, не только Дарио Ардженто, но также Марио Бава, Риккардо Фреда, Лючио Фульчи, Тонино Валерии. Однако даже в их ряду «Кроваво-красное» выделяется своим совершенством, представляя, возможно, высшее достижение итальянского мастера на ниве страшного кино. Этот фильм имеет довольно большую продолжительность (больше 2 часов) и малое количество убийств, но все сцены грамотно распределены по хронометражу. Главное, что сама история интригует, не говоря уже о блестящей режиссуре и операторской работе Луиджи Кувейлера, который для традиционных сцен вида от лица убийцы использовал эндоскопические камеры, способные проникать в узкие пространства.
Маньяк зациклен на вещах, прошлое не даёт ему покоя, а сместившееся в результате таких съёмок фокусное расстояние как бы свидетельствует о неутомимом желании злодея обладать теми объектами, которые он созерцает, будь то люди или же игрушки и фотографии. Психологический портрет маньяка складывается из жестокости, инфантилизма и неуравновешенной психики. Его преступления очень жестоки, но Дарио Ардженто, как и всякий режиссёр, бравшийся за этот жанр, стремится сделать из убийств настоящий спектакль. Натурализм отходит на второй план, уступая место эстетике.
«Кроваво-красное» является своеобразным хоррор-ремейком «Фотоувеличения» Микеланджело Антониони, на что указывает и присутствие тут Дэвида Хеммингса, который вновь играет представителя творческой богемы. Он стал случайным свидетелем убийства экстрасенса Хельги Ульманн. Постепенно ему начинает казаться, что он видел больше, чем может вспомнить, и эта деталь, ускользающая от его сознания, как раз и есть ключ к поимке преступника.
Идентификация реальности, феноменологические экскурсы Антониони соединяются у Ардженто с причудливыми играми с сознанием. Как и злодей, главный герой Марк тоже становится одержим прошлым, роль детектива постепенно увлекает его, а погружение внутрь себя в поисках ключа к разгадке страшной тайны становится необходимым для собственного выживания. Вот только микромир также непознаваем, как и окружающая нас реальность. Ардженто переводит фокус восприятия с рассуждений об объективности познания мира к репрезентации познающего сознания. Достаточно ли это надёжный инструмент для идентификации бытия и не является ли сознание уязвимым для подсознания, откуда, словно демоны из подпола, человека одолевают страхи и комплексы, затуманивая окуляр восприятия реальности, искажая его.
Кадр из фильма “Кроваво-красное”
Дарио Ардженто соединяет феноменологическую теорию, на которой основано «Фотоувеличение», с психоанализом. Не только реальность непознаваема, но и бездна души человека. Зло таится не в объективном мире, а в каждом из нас. Мотивы маньяка выходят за рамки привычного детектива. Они связаны с его больной психикой и попытками скрыться от неприятной правды о собственной душе.
Эстетика джалло неотделима от теории психоанализа Зигмунда Фрейда. Мотивы преступлений лежат в подсознании и могут быть непонятны обычному человеку без психоаналитической трактовки. Оттого в сюжете присутствует профессор психиатрии, который помогает главному герою в поисках потерянных воспоминаний.
Режиссёр удачно соединил страшный сюжет с комическими эпизодами, которые также можно воспринимать философски – реальность не только непознаваема, но часто абсурдна, ведь поведение людей зависит от скрытых мотивов. Чего стоит только парочка главных героев! Марк, интеллигентный джазовый пианист, увлечённый работой, и журналистка Джанни Брецци, эксцентричная особа. Джанни – эмансипированная итальянка, стремящаяся к независимости и карьерному успеху, излагающая феминистские идеи, над которыми Марк, как человек с традиционалистским мышлением, просто смеётся. Но она же начинает испытывать женскую симпатию к Марку и поневоле проявляет те качества, которые считала унижающими женщин – мягкость, нежность. Марк же под воздействием общения с Джанной выбирается из своего мира, где есть только музыка, и готов впустить в своё сердце необычную девушку, с которой его свело жестокое убийство Хельги Ульманн. Марк стремится защитить Джанну, но и маньяк тоже любит, и отчасти любовью объясняются его преступления.
Раскрывать ловко закрученную интригу дело подлое, ведь далеко не каждый детектив настолько продуман. С другой стороны, Дарио Ардженто не боится пойти на рискованный ход и показать лицо убийцы уже в начале. Ведь зритель, как и Марк, не видит того, что находится перед глазами, так как увлечён сутью. Оттого лишь в финале реципиент узнает, что такое картина с лицами, загадка которой мучила Марка всё повествование.
«Кроваво-красное» не встретишь в списках фильмов с самыми страшными злодеями. Однако маньяк Ардженто одновременно безумен, жесток, беспощаден и в тоже время способен любить, и именно любовь он будет с такой яростью, словно загнанный зверь, защищать в финале. Увы, нельзя сказать больше. Можно лишь заключить, что финальный эпизод – отдельный шедевр, который, раз увидев, сложно забыть.
«Кроваво-красное» отличается формальным совершенством, где всё продумано до мелочей. Будучи визуальным художником, Ардженто не меньше Антониони уделяет внимание цветам, появляющимся в кадре. Превалируют красный и белый, где красный – образ близкой угрозы, а белый – наивности героев, но также и их стремления постичь истину, какой бы страшной она ни была
Как уже говорилось, «Кроваво-красное» отличается формальным совершенством, где всё продумано до мелочей. Будучи визуальным художником, Ардженто не меньше Антониони уделяет внимание цветам, появляющимся в кадре. Превалируют красный и белый, где красный – образ близкой угрозы, а белый – наивности героев, но также и их стремления постичь истину, какой бы страшной она ни была. Камера Ардженто всё время в движении, ведь злодей не дремлет и часто следит за ничего не подозревающими персонажами. Режиссёр идеально выстраивает кадр, мизансцены и подчас снимает говорящих дальним планом, как в сцене разговора Марка с другом Карло. Ведь герои не только в неведении относительно реальных мотивов убийцы, но и в определённом смысле одиноки, находясь каждый в своём мире. Неловкий роман Марка и Джанни одновременно комичен и трогателен, а персонажи поневоле меняются в лучшую сторону под воздействием общения друг с другом.
Также стоит отметить и обилие второстепенных комических типов, которым обрадовался бы и знаток абсурда Луис Бунюэль. Инспектор, который считает Марка безработным, ведь в его представлении играть на рояле – это не работа (!), мать Карло, которая всё время забывает, что Марк пианист и называет его инженером. Стоит упомянуть и эпизодического повара в кафе, который всё время включал пар, не обращая внимания, что Марк говорит по телефону (!), а также девочку-ведьму, дочь сторожа виллы, которая любит мучить животных. Обилие странных, непонятных героев делает повествование достоверным и даже жизненным. У Дарио Ардженто тоже получилось, как и у его своеобразного учителя Микеланджело Антониони, ухватить непонятную неидентифицируемую реальность и запечатлеть её на плёнку.
Режиссёр пригласил огромное количество талантливых актёров. Дэвид Хеммингс и Дария Николоди отлично играют главных героев. Между актёрами есть то, что называется химия, оттого в роман их персонажей поверить чрезвычайно просто. Знакомые каждому поклоннику итальянского кино Габриэле Лавиа и Эрос Паньи также убедительно смотрятся во второстепенных ролях, как и исполнительница роли Хельги Ульманн Маша Мерил, урождённая княгиня Мария-Магдалина Гагарина, которая стала знаменитой европейской актрисой, имея, помимо безусловного таланта, ещё и аристократические черты лица. В роли профессора Джиордани выступил Глауко Маури, известный театральный актёр и режиссёр, а также исполнитель ряда ролей в артхаусных картинах 1960-1970-х гг.
И отдельно стоит сказать про звезду неореализма Клару Каламаи, которая создала один из самых запоминающихся образов в шедевре Дарио Ардженто. Роль в «Кроваво-красном» стала первой её экранной работой за 8 лет, а также одной из последних. Стоит упомянуть и выдающегося итальянского сценариста Бернардино Дзаппони, который практически не работал в хорроре, зато сотрудничал с такими мастерами итальянского кино, как Федерико Феллини, Дино Ризи и Этторе Скола – возможно, именно поэтому в сценарии был найден редкий баланс между комедией и драмой, романтикой и хоррором.
Фильм Дарио Ардженто ныне такая же классика напряжённого кино, как и работы Альфреда Хичкока и Джона Карпентера. Современный зритель легко заметит влияние этого фильма на другой шедевр жанра, «Хэллоуин», где Джон Карпентер отчасти применил похожие визуальные приёмы для создания тревожной атмосферы, а двигающаяся кукла в одном из эпизодов, словно прообраз знаменитой игрушки из франшизы «Пила».
«Кроваво-красное» ничуть не устарело и с годами смотрится даже лучше (есть такое свойство у шедевров). Оно не поддаётся однозначной трактовке, так что зритель сможет каждый раз открывать для себя что-то новое, ранее незамеченное, подобно Марку, который познаёт неведомый мир безумных маньяков в чёрных перчатках и с опасным ножом в руке.
