Премьер говорит!
Темные времена (Darkest Hour), 2017, Джо Райт
Игорь Нестеров о «Тёмных временах» Джо Райта, культе Черчилля и силе слова
Над Альбионом сгущаются тучи. Нацисты захватывают одну европейскую демократию за другой, союзные войска отступают, империя в опасности. Английский парламент – в пучине политического кризиса: лейбористы требуют отставки консервативного правительства Невилла Чемберлена (Рональд Пикап), главного «умиротворителя» Адольфа Гитлера, вельможи заняты выяснением отношений и не готовы нести ответственность за судьбу страны. Козни и интриги приводят к назначению на премьерский пост конфликтного эксцентрика, авантюриста и любителя выпить Уинстона Черчилля (Гэри Олдман), в котором однопартийцы и король Георг VI (Бен Мендельсон) поначалу видят вовсе не кризис-менеджера, а удобного козла отпущения на случай постыдной капитуляции, тяжёлых потерь или военного поражения.
Завязка «Тёмных времён» занимательна, энергична и откровенна. Сценарист Энтони МакКартен заходит с неожиданного ракурса, отказавшись от привычного образа сэра Уинстона, твёрдого и решительного защитника нации. На протяжении большей части фильма прославленный британский премьер изображён растерянным, подавленным и одиноким. Лента целиком построена на диалогах, по духу напоминающих сериал «Карточный домик» (2013), однако порой чересчур комичных и рассеивающих тревожную ауру, нагнетаемую первыми кадрами. Попытка разбавить строгую историческую драму неловкими и неуместными (всё-таки война на дворе) комедийными вставками приводит к серьёзному изъяну сюжетной конструкции, которую заметно шатает из стороны в сторону. Пусть фирменный английский юмор неотделим от фигуры британского премьера, но далеко не всякая хохма звучит впопад.
Кадр из фильма “Темные времена”
Спасает зыбкую фабулу эффектное воплощение знаменитого политика, чей исторический след настолько глубок и многогранен, что кинематограф постоянно ищет и находит там нечто новое. Можно сказать, что существует своего рода культ Черчилля, который заставляет снова и снова снимать фильмы о тучном аристократе с сигарой. Мир уже видел кино- и телепостановки о молодом Черчилле («Молодой Уинстон», 1972), старом Черчилле («Секрет Черчилля», 2016), предвоенном Черчилле («Черчилль», 2002), военном Черчилле («Внутри шторма», 2009) и Черчилле в 1944-ом («Черчилль», 2017). Невольно возникающие параллели с Лениным вызваны лишь тем, что оба деятеля – яркие олицетворения эпохи: идеология в британском случае не причём. Тем более нельзя сказать, чтобы нынешний либеральный бомонд, диктующий нравы западным киностудиям, чествовал легендарного консерватора.
Несмотря на килограммы грима, герой «Тёмных времён» лишён наглядного сходства с реальным Черчиллем. Всё-таки Гэри Олдман проигрывает конкурс табачно-коньячных двойников спасителя Англии – Альберту Финни из упомянутого телефильма. Однако олдмановский персонаж компенсирует внешнюю непохожесть – пластичной жестикуляцией и природной харизмой, которые придают кинообразу Черчилля черты римского трибуна, а не чопорного британского спикера, что явно понравилось бы пафосному премьеру. По сути именно олдмановская актёрская работа позволяет создателям нащупать правильный путь и ухватить нужную нить. Сэр Уинстон наизусть цитирует Шекспира и Горация, блистает яростными антинацистскими речами, чем повергает в шок лордов и депутатов, всё ещё рассчитывающих на сговорчивость и джентльменство Гитлера. Факт готовности британской элиты заключить сделку с фюрером, чтобы избежать масштабной войны, впервые получает достойное экранное изображение.
Большие и малые оплошности снижают ценность постановки, но бенефис Олдмана, прорисовка антуража сороковых и воссоздание подзабытых событий не позволяют отказать «Тёмным временам» в художественных преимуществах. Фильм определённо достоин внимания благодаря отменным декорациям, тонкой операторской работе, атмосферному саундтреку, а главное, смелому кинопортрету знакового вершителя истории
Тем не менее режиссёр Джо Райт явно теряется, когда покидает границы родной классической драмы, уходя на территорию исторического кино. Загвоздка тут вовсе не в пренебрежении мелкими деталями, весомыми для специалистов, но невидимыми публике. Не так уж важно, что Черчилль беседует с американским президентом Франклином Рузвельтом по прямой линии связи, которой в 1940-м году не существовало. Можно закрыть глаза на то, что Георг VI показан лицом, принимающим государственные решения, хотя британский монарх, как известно, царствовал, но не правил. Однако вряд ли удастся пройти мимо фальшивой сцены в духе советской пропаганды, когда новоиспеченный премьер-министр спускается в лондонское метро, чтобы провести опрос на тему, стоит ли воевать с немцами или лучше пойти на мировую. Растроганные доверием пассажиры дают единодушный ответ: «Бей гадов!». Особенно вымученно выглядит рукопожатие с афро-британцем, ведь Черчилль, мягко говоря, не принадлежал к сторонникам равенства рас.
Большие и малые оплошности снижают ценность постановки, но бенефис Олдмана, прорисовка антуража сороковых и воссоздание подзабытых событий не позволяют отказать «Тёмным временам» в художественных преимуществах. Фильм определённо достоин внимания благодаря отменным декорациям, тонкой операторской работе, атмосферному саундтреку, а главное, смелому кинопортрету знакового вершителя истории. Авторы отходят от классических приёмов и долго не стремятся вызвать зрительскую симпатию к национальному герою – престарелому снобу, толстяку и эксгибиционисту. Олдмановский Черчилль не совершает никаких бравурных поступков, а лишь постоянно пишет, диктует и правит тексты, меняя смыслы и полутона своих страстных спичей. Шум печатной машинки органично сливается с мелодией Дарио Марионелли, формируя чёткое ощущение, что именно мастерское владение словом и блестящее знание языка служило уникальным оружием английского премьера. Хотя ораторский и литературный дар великого британца не излечил мир от коричневой чумы, как обманчиво сообщают финальные титры, но его речи прогоняли страх, вселяли надежду, сплачивали людей и спасали жизни, а это, главное, что требуется от достойного лидера. «Тёмные времена» убеждают, что в начале сопротивления нацизму было слово, которое произнёс Уинстон Черчилль.
