Не раскачивайте лодку…
Треугольник печали (Triangle of Sadness), 2022, Рубен Эстлунд
Дмитрий Котов — о новом фестивальном драмеди Рубена Эстлунда
Шведский режиссер-интеллектуал Рубен Эстлунд вновь угодил почитателям авторского кино и завоевал «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах со вторым своим фильмом подряд. После «Квадрата», пропитанного сатирой на рафинированную творческую интеллигенцию, причуды современного искусства и кризис европейской цивилизации, Эстлунд продолжает чертить геометрические фигуры. «Треугольником печали» один из персонажей его новой картины называет точку на лбу между бровями, где проявляются морщины, когда человек хмурится. И правда, режиссер в своем очередном притчевом киновысказывании с едким юмором поднимает темы совсем безрадостные, более того — супермасштабные.
В общих чертах синопсис можно выразить одним предложением: молодая пара моделей — юноша и девушка — в компании богачей, бизнесменов и олигархов отправляются в круиз на роскошной яхте, которая, в силу экстравагантности капитана и безропотности экипажа, обречена на крушение. Но за номинальной сюжетной простотой легко просматриваются бескрайние поля смыслов, опутанные разнообразными семантическими сетями. Фильм имеет трехактную структуру, намечающую тематические стороны пресловутого треугольника.
Первая часть — «Карл и Йайа». В завязке истории — ироничное рассуждение об отношениях между мужчиной и женщиной через призму гендерных стереотипов. Знакомство с героями происходит под курьезные ссоры и дискуссии о том, кто должен оплачивать счет в ресторане и что на самом деле важнее — деньги или чувства.
Кадр из фильма “Треугольник печали”
Вторая часть — «Яхта», карикатура на всё современное общество. Эстлунд недвусмысленно говорит о геополитических играх и бессознательной тяге человечества к самоликвидации. Тут тебе и миловидные пожилые британцы, зарабатывающие производством взрывчатки, и немка, после инсульта умеющая произносить только одну бессмысленную фразу, и русский олигарх, торгующий удобрениями и с упоением повторяющий: «I sell shit!» Ну и, конечно, капитан-американец в исполнении Вуди Харрельсона — единственной звезды первой величины в актерской труппе, — который непременно должен обсудить с русским животрепещущие вопросы мироустройства.
Происходящее на яхте во время торжественного ужина выглядит по-настоящему смешно, одновременно с этим мерзко и очень злободневно. По степени эпичности этот отрезок фильма как минимум не уступает «Титанику». Усиливающегося шторма и качки будто никто не замечает, все делают вид, что ничего не происходит. Богачи, до последнего пытающиеся сохранять благородный вид, давятся изысканными блюдами, которые ожидаемо просятся обратно наружу. Вышколенный экипаж, привыкший заискивать перед состоятельными пассажирами и боящийся на сантиметр отступить от установленных правил, лицемерно предлагает леденцы от морской болезни. У штурвала — никого, ведь капитан индифферентен к творящемуся бедствию. А вот к спиртному — нет, и это повод надраться, чтобы обмениваться афоризмами с еще более пьяным олигархом. Пока американский коммунист и русский капиталист в алкогольном бреду вспоминают цитаты Черчилля и Тэтчер, пассажиры охвачены паникой и ужасом, а неуправляемое судно класса «люкс» тонет в блевотине и фекалиях. Дэт-метал в качестве саундтрека дополняет картину маслом. Очевидно, что Эстлунд не заигрывает с тонкими материями и сложными иносказаниями. Как и в случае с «Квадратом», он совершенно осознанно оперирует весьма прямолинейными, зачастую гротескными метафорами и сюжетными деталями, возводя их в ранг фирменного и узнаваемого режиссерского стиля.
Третья часть — «Остров». Помещая группу выживших в изоляцию, усугубленную экстремальными условиями, Эстлунд моделирует обстоятельства, в которых любопытным образом проявляются человеческие пороки. Прием, мягко говоря, не новый и где только не встречался — начиная с «Повелителя мух» Голдинга и «Бури столетия» Кинга, заканчивая культовым «Лостом» и «Новой Землей» Александра Мельника. Впрочем, у Эстлунда вторичность сюжета нивелируется меткостью сатиры и притягательной трагикомичностью сцен. Финальная треть ленты — размышление о смене политического курса и социальных ролей вследствие революции, о возможности строительства матриархата, о ксенофобии и расизме, о приспособленчестве и о том, на что готов диктатор, всеми силами цепляющийся за власть.
Вероятно, у фанатов Marvel и боевичков со Стэйтемом просмотр может вызвать те же физиологические рефлексы, что и поедание осьминога во время шторма, но любителям фестивального кино, в особенности североевропейского — must see!
В укор Эстлунду можно поставить то, что в два с половиной часа он постарался уместить слишком много идей и смыслов, подняв все возможные темы, тревожащие думающего человека — социальные, политические, философские, бытовые. Да, всё актуально, всё прекрасно рифмуется с тем, что сегодня творится в мире, всё не в бровь, а в глаз. Но — с избытком. После фееричного кораблекрушения лента ощутимо теряет в динамике, накал страстей падает, и столь ранний катарсис все же слегка вредит цельности восприятия всей истории. Впрочем, это уже придирки. Несмотря на то, что «Треугольник печали» — первый англоязычный фильм режиссера, несмотря на то, как жирно подчеркнуты в нем мультикультурность и многонациональность, по духу и атмосфере кино остается вполне скандинавским. Это касается и эмоционального фона, и ритма повествования, и, конечно, неповторимого шведского юмора.
«Треугольник печали» — авторское кино высшей пробы, хлесткое и своевременное, в котором без труда узнается режиссерский почерк ироничного интеллектуала. Вероятно, у фанатов Marvel и боевичков со Стэйтемом просмотр может вызвать те же физиологические рефлексы, что и поедание осьминога во время шторма, но любителям фестивального кино, в особенности североевропейского — must see!
