Зал Джимми (Jimmy’s Hall), 2014, Кен Лоуч, рецензия
Антон Фомочкин воспевает национальный ирландский характер в рецензии на новый фильм Лоуча
Как прощание со зрителем «Зал Джимми» – несколько неровное, но довольно приятное, духоподъёмное и честное обращение человека, который давно сказал, что хотел, но ради символизма решил поставить точку вот так. Поднять любимые темы, прослезиться, все – с подкупающей честностью и прямотой. Оно и правда до неприличия правильно – ветер уже не качает вереск, до второй мировой войны еще далеко, а рассказать о единственном за всю историю Ирландии гражданине, которого выслали из страны, важно, по крайней мере, для патриота. Перед премьерой Лоуч, естественно заявил о том, что съемки, мол, были тяжелые, устал, никуда не ухожу, но кого это волнует. Вышло и в самом деле красиво. Несколько ненужно, но красиво.
Давайте обойдемся без разбора составляющих, одна мысль о которых разрушает какую-либо магию, которой и без того осталось совсем мало. Что такое «Зал Джимми»? Это привычная художественная скупость, в которой кисти – персонажи, а краски – их эмоции и переживания. Это дух, который невозможно ни сломить, ни уничтожить – как основной леймотив. Это антагонист в лице церкви с привычным для того времени мракобесием, диктатом и упрямостью, церковь, тогда еще имевшая власть над прихожанами. Народ должен быть единым, дружным организмом, который и брата спасет от пули, и сестру от приставалы. Главное – не спутать оптимизм с национальной гордостью, где принцип важнее всего, и желание жить, как хочешь, заставляет подниматься даже после самого сильного удара табуреткой по голове. Абсурдная, страшная история про Джимми, который устроил для увеселения и самообразования сограждан зал, а местная католическая община этому воспротивилась.
Это далеко не этапная в карьере режиссера работа, она не самая увлекательная и выдержанная, но она, кажется, одна из самых личных
Герой уже обжегся, уехал в Америку, вернулся и после обращения молодняка с просьбами возродить былое снова открыл свое заведение. Религиозная община не изменилась, да только в полях, помогая матери по хозяйству, целыми днями совсем не то. Хочется не то, чтобы разнообразия, хочется просто пуститься в пляс что есть сил, ведь есть в этом пресловутое чувство свободы, что так согревает ночами. И нет ничего важнее – хоть со спичками к тебе придут, хоть с револьвером. В Штатах джаз, а этот негодяй еще и детей новым па учит! Нельзя, чтобы было как у них, нужно, чтобы было как раньше, с обязательным посещением воскресной службы и молитвой за грехи наши.
Речь то о том, что ежели в жилах течет ирландская кровь, то идеология второстепенна, а первостепенны крайности. Плясать – пока пластинка не закончится. Сражаться – пока за две руки не схватят и не поведут. Это далеко не этапная в карьере режиссера работа, она не самая увлекательная и выдержанная, но она, кажется, одна из самых личных. Ведь перед нами обнаженное, главное, то, о чем Лоуч говорил все эти годы. А говорил он просто – о себе, людях, что его окружали, что жили здесь много лет назад, что жили в кинематографической вселенной и даже там существовали по тем самым законам внутреннего черта, по блоку правил, в котором этих правил не было. Была лишь эта пресловутая тяга. К свободе. Покою. И чистому небу над головой.
