Вспоминаем, что авторы Postcriticism писали об Андрее Звягинцеве и его фильмах.
В своих многочисленных интервью различным российским и зарубежным изданиям Звягинцев неустанно подчёркивает, что он — русский режиссёр, воспитанный на наследии, прежде всего, европейского интеллектуального кинематографа. Однако чем дольше постановщик «осваивался» в мире кино, тем более доступным и универсальным становился его фирменный почерк
ЭССЕ ИГОРЯ НЕСТЕРОВА
Возвращение
Первый фильм Звягинцева универсален и как-то удивительно герметичен, замкнут на самом себе. Он не имеет примет места и времени, он малолюден и неприветлив. Здесь даже родители двух мальчишек, стоящих на пороге взросления, не имеют имен, превращаясь из живых людей в архетипичные образы Отца и Матери
РЕЦЕНЗИЯ ВИКТОРИИ ГОРБЕНКО
Изгнание
Рассматривая жизнь сферической семьи в вакууме, главный русский режиссер современности приходит к неутешительному выводу — хорошее дело браком не назовут. Один-единственный поворот не туда неспешно раскручивается в полноценную античную трагедию, а сонная драматургия выводит камерную историю на уровень весьма масштабных и амбициозных обобщений
РЕЦЕНЗИЯ СЕРГЕЯ ФЕОФАНОВА
Апокриф
Не сумевшая остепениться в локальном альманахе «Нью-Йорк, я люблю тебя», «русская» новелла явно поведала о чём-то большем, чем от неё требовалось, и растворилась в исчезающей вечности вслед за вылетевшей из книги «Пейзаж с наводнением» фотографией мужчины и женщины, которые когда-то были счастливы
РЕЦЕНЗИЯ АРМЕНА АБРАМЯНА
Елена
Завораживающая камера Кричмана поочередно показывает нам один день из жизни Елены, затем её супруга Владимира и т. д. Все персонажи получат свой кусочек эфира, дабы составить о себе исчерпывающее представление. Несмотря на логичное различие в деталях жизненного уклада социальных классов, картинка не меняет цветовой тональности, повествование не сбивает ощутимой дистанции. Москва и в центре, и на окраине остаётся Москвой — средоточием единых страстей и одинаковых интересов.
РЕЦЕНЗИЯ АРМЕНА АБРАМЯНА
Стихия крупнейшего в Восточной Европе мегаполиса — особая кинематографическая субстанция, и в «Елене» её негативный отталкивающий образ работает на общий замысел. Строения смотрятся, словно огромные зиккураты, высасывающие энергию из своих обитателей. Loft-спортзалы, расквартированные в бывших императорских заводах, выглядят, будто фабрики по производству мнимо здоровых мужчин и женщин-тренажёров. Интерьеры элитных квартир — зеркальные отражения столичных улиц: есть помпа, но нет уюта
РЕЦЕНЗИЯ ИГОРЯ НЕСТЕРОВА
Тайна
«Тайна» — одна из пяти короткометражек снятых в серии «Эксперимент», объединённых простой концепцией – в черном конверте лежит полароидный снимок, задача авторов придумать обстоятельства
ЗАМЕТКА АНТОНА ФОМОЧКИНА
Левиафан
Мир, изображенный в фильме, стоит на трех китах – государстве, церкви и обществе, сочетание которых порождает всепожирающего монстра-Левиафана, с которым Звягинцев сравнивает современную Россию
РЕЦЕНЗИЯ ТАРАСА САССА
«Про уродов и людей» и «Левиафан» справедливо могли бы поменяться названиями — за последние, без малого, 20 лет, в отечестве столь же точен и выдержан был только Балабанов
РЕЦЕНЗИЯ ДЕНИСА ВИЛЕНКИНА
Звягинцев никогда не был ультрареалистом. Все его фильмы, напротив, являются притчами, абстрактными историями, не привязанными к конкретным локациям и обстоятельствам — действие той же «Елены» вполне могло происходить хоть в Лондоне, хоть в Тегеране. Именно поэтому куда продуктивнее смотреть на мир «Левиафана» в целом — этот угол зрения позволяет заметить, как громоздкий символизм и навязчивая нравоучительность делают из прекрасного фильма выставочную фестивальщину, собранную из масштабных идей, универсальных метафор и типичных характеров
РЕЦЕНЗИЯ СЕРГЕЯ ФЕОФАНОВА
«Левиафан» — античная трагедия в декорациях современности, географическая привязанность которой имеет условное значение. Хорошо разыгранный европейский «фильм-событие» в доведенной до абсолюта, за вычетом статичности, стилистике Звягинцева. В первые сорок минут, к тому же, гомерически смешной, а оттого страшный
РЕЦЕНЗИЯ АНТОНА ФОМОЧКИНА
Режиссер, прямо скажем, знаменит не благодаря хэппи-эндам, но библейская притча в разрезе современного Отечества открывает совершенно новые, какие-то запредельные грани беспросветности
РЕЦЕНЗИЯ ГЛЕБА ТИМОФЕЕВА
Нелюбовь
Несмотря на то, что отсылки к творчеству классиков – Тарковского, Антониони, Бергмана вплетены в ткань фильма органично и аккуратно, территория «Нелюбви» — это вычурный и прозаичный масскульт, где центральное место занимает контекст, социальный и политический. Причём Звягинцев примеряет ранее не характерное для себя амплуа: то ли правозащитника, то ли колумниста «Новой газеты»
РЕЦЕНЗИЯ ИГОРЯ НЕСТЕРОВА
Пожалуй, никогда еще со времен «Возвращения» Звягинцев не был столь убедителен в трактовке самых трагических и отталкивающих воплощений вечного вопроса отцов и детей. Несмотря на прямолинейность и твердую жизненную философию, творческой и утонченной режиссерской натуре важнее всего, чтобы зритель ощутил необходимость крепко обнять своих близких сразу же, как только по черному полю пойдут финальные титры
РЕЦЕНЗИЯ ДМИТРИЯ КОТОВА
