Антон Фомочкин заканчивает рассказ о старейшем киносмотре мира, Венецианском кинофестивале. В новом выпуске фестивальных дневников: “Преступный человек”, “Мосул” и “Осиная сеть”
Преступный человек
Две машины уезжают с места, стоило разнестись по округе двум хлопкам. Убит голкипер сборной Грузии. Увиденное оказывается настоящей идеей фикс для мужчины видевшего происходящее издалека, заставляя героя не только чувствовать свою сопричастность к случившемуся, но и пойти дальше регулярного просмотра сюжетов об этом преступлении.
Один из мастеров МШНК и до сей поры автор одного единственного «Другого неба» Дмитрий Мамулия не снимал десять лет и словно остался в том времени, когда российская критика анализировала волну «новых тихих». Молчаливые герои (если и говорят, то невнятно), за безучастностью которых нет никакой глубины, лишь тьма в глазах и умах. Акцент на состоянии, причем, его внешних проявлениях. Если и затрагивать внутреннее, то с помощью символизма, например, впустив коршуна в комнату главного героя, пока он спит. Деконструкция жанровых элементов, так, чтобы было уже не важно, кто виноват и зачем, а на убийство шли из иррационального, горячечного желания. Соприкасаться, но не быть, прийти на футбольный стадион, в участок, но остаться невидимкой, будучи маленьким, неприметным человеком с шахты, где тоже умирают люди. Купленный пистолет молчать не станет, особенно, если на протяжении двух экранных часов водить потенциального убийцу по равнинам, да злачным улицам. В какой-то момент на пустой дороге попадется мальчик, которого соблаговолят подвезти до города. Длинные распросы об его жизни, родных и их ненастьях, раскрывают основной изъян картины, она очень хочет быть, но получается казаться. Казаться осмысленной, казаться следующей грузинской кинематографической традиции, казаться связной. С продуманной легендой, с ощутимой жизнью. Но «Человек» раскладывается на преимущественно неудачные обрывки, сцены, наброски, подчеркивая инаковость главного героя и распыленную в воздухе смерть, оставаясь таким же, как он: полым и анемичным. А замах был, судя по финальной сцене, если не на золото, то на вечное, да так, чтобы Карлос Рэйгадас, которого ощутимо смотрят и изучают во все той же МШНК, оценил и расчувствовался. Но, увы, мексиканец даже в не лучшие свои годы работал слаженнее, иррациональные, необъяснимые человеческие импульсы объясняя через отработанную и внятную систему образов. Мамулии достаточно пьяных танцев и подворотен.
Мосул
Несколько полицейских подвергаются обстрелу со стороны террористов. Зачистившая территорию группа SWAT берет в свои ряды молодого представителя закона, только недавно надевшего форму, особенно метко и самоотверженно отстреливающегося на их глазах. Его дядя убит, удостоверение толком не получено, хочется мстить, терять нечего. За этот день им предстоит пройти вместе многое. Как и потерять.
Мэттью Майкл Карнахан (брат Джона Карнахана, режиссера «Схватки» и «Команды А») впервые встал за камеру, будучи вполне успешным сценаристом преимущественно политически-биографических фильмов, от “Львов для ягнят” до “Глубоководного горизонта”. «Мосул», названный в честь иракского города, который герои защищают, сделан в традиции как раз фильмов Джона, в первую очередь восхищаясь самоотверженностью и храбростью отдельно взятой группы мужчин, отталкивая на второй план все геополитические вводные. В своем дебюте постановщик с легкостью заявляет как ритуалы, так и привычки отряда так, словно зритель наблюдает за ними не первый час. Например, полковник, лидер SWAT автоматически убирает комнату от хлама и мусора, вторя принципам основного своего ремесла. Порядки между спецназовцами и их дружба также прописаны очень живо. Горечь потери любого из них множится на мусульманскую сдержанность, снабжая «Мосул» изрядной долей фатализма. И путешествие в один конец, со всем пересчетом обойм, пограничными разрядками за телевизором в давно оставленной квартире, этим “бромансом” исполнено. Спродюсированная братьями Руссо картина поставлена по статье в Нью-Йоркере «Отчаянная битва за уничтожение ИГИЛ» (организация запрещена в России). Да, картина достаточно схематична, но с помощью живой ручной камеры снята и разыграна убедительно. Во многом за счет отклонений от норм жанра в игре с которыми всегда так силен был Джон. Сила реальной истории для Карнахана в людях, и его тихая кульминация хороша на словах тем, что мелькала перед глазами, но оставалась незаметной. Так скрывают обычно свои внутренние ноющие драмы люди на службе. Локальность тесных квартир, к которой “Мосул” приходит стоит стихнуть всей стратегической задаче уничтожения глобального зла, наверное и не позволит фильму прогреметь, такие полутона редко кому удаются, но попытка примечательна.
Осиная сеть
Два кубинских пилота (Эдгар Рамирез и Вагнер Маура) поочередно сбегают с родины в Штаты. Первый улетает, второй добирается вплавь. Они обосновываются в Майами, их незамедлительно вербуют – бороться с режимом издалека. У первого на родине жена (Пенелопа Круз) и дочка. Второго знакомят с привлекательной девушкой (Ана Де Армас). Сеть разрастается. За несколько лет до в страну возможностей отправился некий профессор (Гаэль Гарсия Берналь). Игра оказывается двойной. Герои оказываются разведчиками, с которыми он, и не только, связан.
Фильмы Оливье Ассайаса перерабатывающие чистый жанр, обычно подвергаются критике («Выход на посадку», «Демон-любовник»), так случилось и в этот раз, снова несправедливо. Магистральная для режиссера тема вторых жизней поверх внешней действительности органично встраивается в реальную историю кубинских летчиков и их семей. Они сидят в Майами и для конспирации говорят на чистом русском (Куба была коммунистической). Многое: идеалы, намерения – оказываются фикцией, притом как у тех, так и у других, там где появляются деньги вырученные на наркотрафике. А чувства – разбивающей сердца рядовой конспирацией. В какой-то момент героиня Де Армас упоминает своего бывшего агрессивного мужа, который так о себе и не заявляет, хоть фраза и остается висеть в воздухе. И фильм, привычно режиссерскому умению Ассайаса из этих многоточий и состоит. Он искажает благородство, переворачивая тон залихватского боевика, просто посередине фильма включая закадровый голос. Режиссер ироничен, он не увиливает в тональности, предпочитая латиноамериканские ритмы, рваный монтаж, бытовые мелочи монтируя встык ключевым событиям, оттого может показаться, что все в картине происходит слишком быстро, зачастую на полу-слове прерываясь затемнениями. Даже обидно, что неделю назад появились новости о намерениях ленту перемонтировать, чтобы она стала более последовательной. «Сеть» – расслабленное кино, представление автора о блокбастере воплоти, где комическое заканчивается на филигранно снятых эпизодах террористических актов. Без морализаторства, действительность сама расставила все по местам. Оставляя кульминацию на откуп текстовым биографическим справкам на титрах. Если верен семье, спокойно — воздастся. Предпочтешь джип чероки – пеняй на себя.
