Fast & Curious
Куриоса (Curiosa), 2019, Лу Жёне
Артур Сумароков о фильме Лу Жёне
Личная жизнь французского поэта, писателя и фотографа Пьера Луиса мало чем отличалась от его литературных изысканий, в которых часто всплывали темы бисексуальных и полиаморных отношений. Впрочем, автор знаменитых “Песен Билитис” и “Женщины и паяца” самые свои продолжительные и плодовитые для творчества отношения имел с Мари де Эредиа. Любовный треугольник между Пьером Луисом, Мари де Эредиа и его другом Анри был тщательно задокументирован в многочисленных письмах друг другу Пьером и Мари, и именно эта животрепещущая переписка легла в основу сценария эротической мелодрамы режиссёрки Лу Жёне “Куриоса”.
Кадр из фильма “Куриоса”
Впрочем, для начала важно внести ясность: “Куриоса” снята так, как будто и не существует сейчас никакой феминистской повестки, и пояснять за феминизм Лу Жёне не спешит, да и не особо хочет, при всех напрашивающихся даже возможностях выйти за тесные рамки просто любовной истории, приправленной для большей выразительности эротическими сценами. Эта, становящаяся всеобъемлющей в западном кинематографе повестка girl power едва ли стыкуется смыслово с таким жанром как эротика, так или иначе эксплуатирующим телесность, чаще всего – женскую. В эпоху постправды и MeToo эрос постепенно отходит на второй и третий план, и в этом плане, конечно, показательно что последним вздохом эротического кино в США стали выхолощенные до состояния полного омертвения “Пятьдесят оттенков серого”, а в регулярных заходах на территорию эротического или околоэротического кино европейскими режиссерами секс перестал выглядеть чувственной практикой, уже скорее воспринимаясь как акт насилия и личностного подавления (как в “Диком” Камиля Видаля Наке или “Двуличном любовнике” Озона, к примеру).
Заметно все же, что постановщица “Куриосы” Лу Жёне дебютантка в кинематографе, и в ней слишком много осталось от фотохудожницы, стремящейся лишь к выразительной визуализации, не тождественной киноязыку как таковому. Вместо внятного киноязыка – сплошная прямолинейная иллюстративность, пускай и выполненная с хорошим вкусом и без изнурительных банальности, пошлости и нарочитой сентиментальности. Конечно же, мелодраматические терзания в фильме есть, но за счет актерской химии между Ноэми Мерлан и Бенджаменом Лаверном весь этот ершистый клубок богемных отношений не впадает в китчевые крайности. Драматургически же “Куриосе” нечем похвастаться, так как кино это практически не утруждается вдаваться в подробности как Belle epoque, так и бэкграунда главных героев, очерчивая все вышеперечисленное легкими и незатейливыми штрихами.
Заметно все же, что постановщица “Куриосы” Лу Жёне дебютантка в кинематографе, и в ней слишком много осталось от фотохудожницы, стремящейся лишь к выразительной визуализации, не тождественной киноязыку как таковому.
В “Куриосе” Мари де Эредиа абсолютно не превращена в бесконечно объективизируемого персонажа, которой положено лишь обнажаться максимально откровенно и не менее самозабвенно купаться в горьком молоке отношений, хотя и обнаженки, и отношений в фильме хватает с лихвой. Голос Мари до зрителя доносится, она не бессловесный, упакованный в стереотипы о женщинах, объект, но субъект отношений, осознающий свою несомненную власть над Пьером как художником, фотографом, поэтом и, само собой, мужчиной. Но все же “Куриоса” по своей интонации остаётся крайне старомодным фильмом, невзирая на сюжет, повествующий о весьма свободных любовных нравах французской богемы.
