Десять лучших фильмов 2014 года по версии Анны Дедовой
10. Бабадук
Еще один заметный дебют фестиваля Сандэнс порадовал любителей хорроров тем, что на деле оказался драмой о материнстве и связанных с ним страхах. Режиссер Кент пугает зрителя не неким мифическим Бабадуком, а самым реальным человеческим безумием, напоминая, что куда как больше атмосферы отеля-поглотителя душ много лет назад в память запала перекошенная физиономия Джека Николсона. Одержимость внутренними демонами героини, переросшая из затянувшейся послеродовой депрессии, наглядно демонстрирует, что нет ничего более пугающего для человека, чем он сам. А все, что надо сделать каждому – вовремя запереть своего демона в шкаф, изредка подкармливая и к черту всякую рефлексию!
9. Зильс-Мария
Мета-кино Ассайаса удалось избежать главной ошибки, которая преследует картины, пытающиеся вникнуть в страх и ненависть внутренней кухни съемочного процесса. Он не канонизирует «великийталант» лицедеев, но и не выставляет их ни на что не годными отбросами индустрии селебрити. У него даже разрекламированная поколением ютуба звездулька на деле предстает особой начитанной, скромной и образованной, а актриса старой фирменной школы может быть подвержена страхам за свою ускользающую популярность. Что удивительно, у Ассайаса Кристен Стюарт наигрывает на первую для американки премию «Сезар», а Хлоя Грейс Морец позволяет надеяться, что у нее все-таки есть что-то большее, чем бывшее еще в 13 лет порочным личико. Поэтому зрителю остается надеяться, что «Зильс-Мария» станет для актрис таким же поворотным в плане развития актерского мастерства пунктом, как и пьеса в этом «фильме в фильме» стала для своих героинь.
8. Малефисента
На первый взгляд всего лишь очередная диснеевская интерпретация знакомой из детства сказки на самом деле оказывается довольно-таки удивительной в своем идейном мессадже. В истории, где по всеобщему молчаливому согласию заварушку с веретеном обычно разгребает заезжий принц с волшебным поцелуем за пазухой, сейчас чувствуется ярко выраженная феминистическая направленность. Шутка ли, во всем касте нет ни одного сколько-нибудь значительного положительного мужского персонажа, а единственный наделенный властью герой всего лишь редкостный засранец мелкого пошиба. Женское ли это царство исключительно по воле Анжелины Джоли или даже Золушке не пришлось бы в нем искать своего принца, быть может, не столь очевидно, но маленьким принцессам в зрительном зале было и будет полезно знать, что в будущем свои проблемы вполне можно решать и без плеча или жилетки сильного пола.
7. Ровер
Напоминая антуражем «Безумного Макса» тридцатилетней давности, а фабулой одаренную Пулитцером «Дорогу», «Ровер» представляет собой модную нынче экзистенциально-медитативную драму о тщетности всего сущего на закате экономики и при распаде общественных связей. На выходе фильм превращается в неожиданно трогательную интерпретацию последней любви на Земле с поправкой на зарождение крепкой мужской дружбы. Роберт Паттинсон органичен в образе слабоумного, Гай Пирс – в облике моложавого Клинта Иствуда из «Гран Торино», а Джоэл Эдгертон все интереснее за клавиатурой сценариста, чем на актерских строчках в титрах.
6. Левиафан
Порой складывается ощущение, что из-за конъюнктурного попадания в социально-государственную ситуацию в стране «Левиафан» обречен на вечные политотовские мытарства и водку. Однако Звягинцев остается в первую очередь режиссером вечных тем, поэтому при ближайшем рассмотрении тенденциозная религиозная направленность развития сюжета заставляет вспоминать о первородности греховной людской сущности. Каждый герой представляет собой причудливую совокупность маленьких надежд и потайных желаний, тщательно (или не очень) подавляемых страстей вместе с недостатками, с которыми, может быть, кто-нибудь когда-нибудь смирится. И эта простая человеческая история выглядит ничуть не менее значительной, чем скелет мертвого Гоббса.
5. Исчезнувшая
Кажется, что взявшись за съемки «Исчезнувшей», Финчер вознамерился стать королем экранизаций криминального чтива, но скорее стал голосом поколения, даром что не зовется Леной Данэм, Поколения, по денежным замкам которого больно ударил финансовый кризис. Поколения, привыкшего соотносить себя с растиражированным мифическим идеалом и страдать неутихаемыми муками несоответствия. Поколения, которое трансформировав само понятие «брак» до неузнаваемости, раздавая гендерные роли в паре не половой принадлежности, а по уму и сообразительности. И именно эта живая иллюстрация нас, зрителей, изнутри и делает «Исчезнувшую» в первую очередь сильной драмеди, а не напряженным триллером о неуравновешенных маньяках или общественной сатирой на культ масс-медиа. Ведь в сущности, что такое хорошо, а что такое плохо, главное, чтобы супруги смотрели в одну сторону.
4. Я дышу
Вторая полнометражная работа актрисы Мелани Лоран
3. Патруль времени
Братья Спринг на основе небольшого фантастического рассказа в идейной составляющей с успехом реализовали идею внежанровой философской притчы, поигрывая с широко известными клише про курицу и яйцо и змею, которая догоняет свой хвост. Они отказались от зрелищности фантастического боевичка, делая ставку на проработанность хитросплетений сценария и актерское мастерство дуэта актеров Хоука и Снук, которые на своих лицедейских плечах логическую цепочку развивающихся событий и выстроили. Начинаясь как легкая пикировка двух бездельников в баре, история в дальнейшем перерастает в рассказ об одном герое и изгое. Довольно легко проводить паралелли с ранними работами Кристофера Нолана, учитывая место, которое занимает Время и его парадоксы в картине Спирингов. Но скорее атмосферой кустарного безумия фильм близок шизофазной в своей самобытности поделке Шейна Кэррата о некоем сверхорганизме, вмещаюшем мужское и женское начало. Все же картин, где операции на гермафродитах в 70-х могут соседствовать с инопланетными агентствами по подбору проституток для астронавтов живо современному кинематографу не хватает.
2. Гость
Новая работа режиссера Адама Вингарда кажется настоящей ходячей энциклопедией для зрителей, которые хотят узнать, какие жанры были модны в кинематографе последние лет 30. «Гость» – то ли фильм о потенциальной опасности посттравматического синдрома, то ли о вреде доверия взявшемуся неведомо откуда незнакомцу, то ли о закулисье тайных экспериментов военных структур. Все эти сюжетные линии в занятный реверанс стилистике 80-х объединяют культивируемая ультравайоленс, зловещий синти-поп на саундтреке и дико харизматичная, как оказалось, звезда сериала «Аббатство Даунтон» в роли «универсального солдата». При этом Вингард не увлекается эстетизацией насилия, скорее он с помощью выбранной формы говорит об его обыденности среди мелкокалиберной шушеры провинциальной Америки, делая ближайшим соседом даже не рефновский «Драйв», а «Киллера Джо» Фридкина. Впрочем, если рассказываемая история и покажется кому-то банальной, то манера ее подачи в игре со светом и цветом представит ее донельзя элегантной и настолько же, насколько стильной может быть массовая резня под аккомпанемент синтезатора и нежного девичьего напева “My Antonio”.
1. Девушка возвращается одна ночью домой
Впечатляющий дебют госпожи Амирпур явился зрителю прямиком с фестиваля Сандэнс. В самом деле, где еще можно представить фильм, по сюжету которого парень в футболке и машине, унаследованных от Джеймса Дина, влюбляется в вампиршу-хипстершу, попутно решая проблемы с наркотической зависимостью отца в черно-белом антураже вымышленного Плохого города в Иране. Фильм с трудом поддается жанровому определению, прилежно следует стилистическим приемам нуара, в то же время не забывая и о классических любовных историях, в том числе тех-самых-вампирских. В художественном почерке Амирпур явственно ощущается трепетное чувство к творчеству Роберта Родригеза, но за всей этой разнородной отсылочностью от заката до рассвета можно разглядеть крепкую режиссерскую руку в подаче истории. В созданном ею «городе грехов» разворачивается южный вариант «Впусти меня», отсюда – очень знакомые зрителю маленькие трагедии непонятых одиночеств, робко обретающих друг друга даже в этом картонном мирке. Принадлежность к прекрасному полу режиссера делает настроение фильма по-хорошему феминистическим, заставляя ощутить, как бы банально это не звучало, тягость бесправного положения женщины в знакомом Амирпур обществе и понять, что совсем не обязательно быть Парнахи, чтобы суметь высказать это на языке фарси. При этом режиссер не только затейливо обходится с кинематографическими границами, но и миксует в саундтреке техно, пост-панк с иранским диско, оставляя неизменным только одно – фотографическую красоту кадра и надежду на обретение независимым кинематографом нового таланта.
