Идентификация, Превосходство и Ультиматум Говна
Артур Шафеев видит в “Трудно быть Богом” грязь и навоз
На одной маленькой, но очень гордой планете, что похожа на третью от Солнца, происходит средневековье, которое изрядно затянулось по причине отсутствия топлива для костров сожжения еретиков, почитателей Вельзевула и прочих разномастных Брун, Коперников и Галилеев. В том мире, что перед смертью описал Герман, а задолго до него написали братья Стругацкие, человекообразных организмов едва ли интересуют вопросы мироздания и евромайдана, быть может они и рады поджарить инакомыслящего, но таковых не наблюдается, как не наблюдается и эпохи Возрождения: бытие провалилось в тьму безысходности и бессмысленности, от которой герои печальной истории самозабвенно распределяют грязь и навоз по обезображенным высокодуховностью мордам лица.
С Земли, в качестве наблюдателей, отправляется на планету несколько десятков учёных разной степени важности, что, прикрываясь достопочтенной знатью, будут годами наблюдать за очень похожим, но категорически чуждым для землян миром, мироустройство которого менять категорически запрещается Космической Федерацией, дабы не нарушать естественный ход вещей, который, несомненно, поражает. Преимущественно – рвотный нерв. В эти недолгие строки, пропитанные водой и словоблудием, собственно, умещается едва ли не весь сюжет фильма, за исключением неожиданной развязки, которая по задумке автора, а так же большинства уверовавших в гениальность его творения, оправдывает долгие минуты гипертрофированного говна(через «о» – Леонид Барац) и бессмысленности.
История вращается вокруг благородного боярина Ярмольника, что как раз занимается шпионажем, занимается уже не первый год, а потому вполне обжился и привык к существованию в грязи, бестолковым человекообразам и изрядно отмороженным коллегам, с которыми он изредка встречается на нейтральной территории. Пиздаганская атмосфера Арканара растворилась в знати настолько, что едва ли их можно отличить от коренных поселенцев, если бы не относительно грамотная речь, да не заявленное в титрах благородство инопланетян, что, если верить написанному на заборе, несомненно, является тонкой режиссёрской задумкой, которых в фильме (за 15-то лет производства) наверняка накопилось внушительное количество.
Быть может именно эти самые без десятка лет четверть века и играют добрую шутку с фильмом посредственным и злым, который получил широкое признание и почтение ещё задолго до своего выхода на экраны, а оказавшись на оных, то самое признание лишь закрепил вероломными почитателями усопшего таланта, что с удовольствием разглядели причиндалы голого короля. Тем более, что Герман таки не Михалков, чей долгострой растянулся не по причине проблем с финансированием и прочими стихийными бедствиями, а потому «Трудно быть Б-гом», очевидно, был обречён на звание шедевра задолго до своего выхода, более того, нагнетая эту самую обречённость с каждым новым годом своего производства.
Вероятно стоит глубже вкопаться в киноязык, порыться в глубинных смыслах, чай Герман фильмов снял не слишком много и больше уже(к счастью?) не снимет, но едва ли это окажется удачной затеей по причине абсолютной, тотальной и всепоглощающей омерзительности проекта, и едва ли стоит прикрываться необсуждаемой гениальностью режиссёра, что быть может со времён Хрусталёва её и подрастерял, если таковая вовсе была.
Немногочисленные удачные для человеческого восприятия мысли, что безнадёжно теряются в угнетающей атмосфере фильма, могли существовать и быть привлекательными возможно даже на том же самом фоне, но не с таким бесконечным хронометражем, в котором они может и выглядят этакими изюминками, но изюминками, непременно, в куче говна, а оттого и привлекательности никакой не имеют. Несмотря на то, что Герман сам отговаривал желающих засмотреть «Трудно быть Б-гом» этого не совершать, очевидно, фильм он снимал не для себя, родственников и друзей.
Оставляя в стороне шедевральность, многочисленную положительную и отрицательную критику, «Трудно быть Б-гом» воспринимается своего рода фильмом-аттракционом, вроде всяких «Хостелов» и «Пил», где человекам показывали отрубленные конечности других человеков и все пугались, плевались, но продолжали смотреть: кто-нибудь таки получал удовольствие или питал интерес, а кто-то чтобы просто досмотреть, испытать себя, нервную систему, вегетативную, аппарат вестибулярный, только вот последний фильм Германа формата куда более жёсткого, непривлекательного, а потому более-менее вменяемому человеку вряд ли покажется интересным как аттракцион. Интересно другое: снимал ли намеренно Алексей Герман свой прощальный фильм или так распорядилась судьба, что на прощание режиссёру удалось снять весьма сомнительного качество видеокино? В любом случае весьма поэтично (люди хотят поэзии на), что его последним фильмом оказался именно этот, что производился известно сколько, а задумывался и вовсе полвека назад – венец карьеры, своего рода вишенка на торте, ну или кусочек какашки на площади наполеона, что, несомненно, ближе к истине.
Но ты, Читатель, если осмелился дочитать до этих строк, эту истину не узнавай, если не свезло фильму засмотреть, потому что это страшнее экранизации зачитанного текста – есть много других фильмов, таких же бессмысленных, но повеселее – в век свободы слишком много думать опасно.
